Тайны закрытого мира

– Семь, – поправил Дэс, но опоздал.

Дракоши не пошли, как все, по широкой дуге вокруг стола, приближаясь к середине, а просто юркнули под скатерть и теперь стояли как влитые, оцепив ровно восемь мест.

– Как думаешь, уступят они без скандала? – задумчиво поинтересовался Дэс, неторопливо ведя меня к занятым местам.

– Дракоши, просто поднимайте стулья на уровень груди, чтобы невозможно было сесть, но не деритесь, – приказала я, наблюдая за происходящим.

Вандерс как раз усадил супругу на одно из центральных кресел и собирался подать руку дочери, но обнаружил, что Алентина уже устроена на своем месте, а рядом с ней, безмятежно взирая на советника медовыми глазами, сидит Ярик. Колдун насупился, явно хотел что-то сказать, но бросил взгляд в нашу сторону, потом на моих монстров, как-то странно усмехнулся и спокойно уселся на свой трон.

А сваты в это время, пыхтя и краснея от возмущения, пытались отвоевать у дракош хоть один стул. Даже кулаками норовили исподтишка орудовать, наивные. Дракоша в случае нападения мгновенно выставляет острые шипы, и некоторые из гостий это испытали на собственной коже. Но героически молчали, видимо, жаловаться или обижаться в таких случаях тут не принято.

Мы с Дэсом прошли сквозь строй самых упорных гостей, когда все остальные из нашей команды уже сидели на своих местах. Рядом с Ладомилой сел Зигерс, потом Тэннели и Терезис.

Я устроилась рядом с Яриком, а Дэс завершил операцию по захвату актуального пространства.

– Молодцы, Д-А, – сказала я тихо, но с чувством, обнаружив свирепые морды просчитавшихся аборигенов, определенно успевших записать нас в злейшие враги. – А теперь встаньте позади кресел и следите, чтоб никто ничего не бросил в нашу еду. И вообще следите за всеми гостями.

– Моим умениям ты теперь не доверяешь, – вздохнул Дэс, наблюдая за слугами, начинающими обносить нас блюдами.

– Шутишь, – едва не засмеялась я, поглядывая на разъяренного жениха, устроившегося рядом с нами, – разве не ты накрыл нас пологом?

– А как ты заметила?

– Твой сосед двигает губами, а я ничего не слышу.

– Гарх, – пробормотал муж и щелкнул пальцами. – Старею, не заметил амулета.

– Чьего? – не поняла я.

– Его, – показал он глазами на барона. – Очень странный экземпляр…

Но договаривать не стал – перед нами как раз поставили тарелки с первым блюдом, розовыми кусками очень аппетитной на вид отварной рыбы.

– Узнай, кто такие, и немедленно, – донесся до меня тихий злой шепот, и я поняла, что слышу указания жениха одному из его сопровождающих.

Так, значит, Дэс все же сумел снять наложенный амулетом щит, порадовалась я про себя, приступая к еде. Если я правильно понимаю, свекор решил отложить все дела до окончания трапезы.

Вот только жених определенно считал иначе. Едва утолив голод, наклонился вперед, чтобы видеть царскую чету, и напрямую спросил:

– Так на какой день свадьбу назначим, ваше величество?

– Вы же знаете основное условие, любезный барон, – сухо ответил Вандерс, – вот и начните с его выполнения.

– Царевна Алентина, вы согласны войти женой в мой дом? – Вопрос прозвучал так властно, словно Алентина давным-давно с этим бароном помолвлена, обручена, и ей осталось только кротко сказать – да.

Я оглянулась на золовку, просто полюбоваться на то, как она гордо скажет «нет»… и остолбенела. Аля бледнела, краснела, мялась и, как мне показалось, чуть не плакала, но собиралась сказать «да».

– Даже разговаривать больше никогда с тобой не буду, – процедила я сквозь зубы, глядя на колдуна, – если мне сейчас же все не объяснят.

Но свекор сделал непроницаемую рожу и уставился в кубок с вином с таким интересом, словно там был глазок в стриптиз-бар. Значит, не может ничего сказать, так следует понимать это выражение? И Зигерс тоже молчит. И почему они мне ничего не рассказали раньше? Почему вообще боятся этого барона, ведь он же явно не колдун?

– Извини, родной, – шепнула я нахмурившемуся мужу и, решительно встав с места, сделала три шага, отделявших меня от кресла испуганно следившей за мной царевны. – Аля, ты не проводишь меня… в оранжерею? Я там брошку уронила.

И пока народ пытался понять, где тут оранжерея и при чем здесь царевна, схватила золовку за руку и потащила к выходу, попутно отдавая дракоше приказ никого за нами не пускать.

Втолкнув царевну в ближайшую дверь, оглядела длинный, слабо освещенный зал и призвала сферу.

– Входи! – А едва она послушно перешагнула рамку, схватилась за знакомую ручку двери и прыгнула следом. – Рассказывай!

– Я была в него влюблена, – чуть не плача, дрожащими губами произнесла она.

– Но ведь это прошло?

– Почти сразу… – Она огляделась и спросила: – А где мы?

– В моем доме, в моей комнате, не узнала, что ли? Не сбивай меня с толку, рассказывай, как дело было.

– Мне всего пятнадцать лет было, – Алентина покраснела жарко, как ошпаренная, – а он был такой красивый… И все матушкины придворные дамы были влюблены, только и шептались о его подвигах…

– Ну, это можешь пропустить. Дальше.

– Я ему письмо написала, – Алентина вдруг заплакала, – свидание назначила-а-а…