Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

Летом 1882 года руководителей «Дружины» озарила новая идея — бороться с революционерами силой не оружия, а прессы. Воронцов-Дашков так писал об этом: «…Ввиду преобладания в русском революционном движении террористической партии, общество признало недостаточной деятельность своих разведывательных, секретно-агентурных органов, направляемых рутинно-полицейским способом: если даже допустить, что этим путем удалось бы охватить большую часть опасного революционного движения (что на практике едва ли исполнимо), то все-таки на его характер это не повлияло бы.

Для активного воздействия на крайние революционные фракции, общество открыло три печатных органа, действующие в разных революционных группах, питающих народовольческую (террористическую) партию. Совокупное действие этих органов было рассчитано так, чтобы дискредитировать в революционных сферах народовольческое (террористическое) учение; породить сомнения и споры в его практической применимости; завести искусственные ссоры между членами партии и вообще всячески стараться произвести расколы в личном его составе. Кроме того, с помощью этих орудий надеялись расширить сведения о революционном движении и проникнуть в высшие его слои, недоступные для простого полицейского сыска.

Деятельность трех органов печати распределялась следующим образом. В эмиграционных сферах были два подпольных органа: «Вольное Слово» и «Правда». «Вольное Слово» должно было поднять флаг умеренно-революционного движения, дав нужную аргументацию всем колеблющимся в народовольческой партии силам для естественного их отделения от партии. Газета «Правда» действовала в противоположном направлении. Она утрировала народовольческую программу, доводила ее до очевидной нелепости даже для политически отуманенных лиц. Первоначально она увлекла даже народовольческих авторитетов, а затем с величайшим скандалом провалилась вместе со своими покровителями.

Между «Вольным Словом» и «Правдой» была установлена ожесточенная полемика. Наконец, в либеральных политических сферах действовал легальный орган «Московский Телеграф», который должен был провалить политическо-либеральное движение, столкнув его с экономическим движением…»[24].

Местом издания «Вольного слова» и «Правды» стала Женева — второй после Парижа центр российской эмиграции 1880-х годов. С августа 1882 по февраль 1883 года редактор «Правды» и агент «Священной дружины» И. Н. Климов выпустил 20 номеров «ультрареволюционной» газеты, полемизировавшей с выходившим в той же Женеве на деньги той же «Дружины» «умеренным» изданием «Вольное слово», редактированным «дружинником» Аркадием Мальшинским.

Помимо пропагандистской составляющей, выпуск этих двух газет способствовал большему внедрению агентов «Дружины» в общество политэмигрантов. В отчете Воронцова-Дашкова об этом говорилось так: «Имелось в виду привлечь к участию в газете возможно большее число эмигрантов и таким образом приобрести их доверие, получая из первых рук сведения о всех их предположениях и замыслах». Как свидетельствовал редактор выходившей в той же Женеве действительно оппозиционной газеты «Общее дело» М. Элпидин: «Климов удил своих сотрудников там, где голод и нужда были на пороге. Конечно, когда предлагают работать за очень высокий гонорар, да еще не вмешиваются цензурировать статьи, никому в голову не придет задать вопрос: кто сей Климов?..»[26].

В Париже с газетами работал П. В. Корвин-Круковский, известный в «Дружине» как «брат № 729 — человек умный, образованный и крайне энергичный». Сменив в сентябре 1882 года на посту шефа французского отделения «Дружины» престарелого полицейского де Лагранжа, Корвин-Круковский организовал публикацию серии написанных им негативных статей о «русских нигилистах» в таких популярных консервативных изданиях Франции, как газеты «Фигаро» и «Голуаз». Он же выступил одним из устроителей состоявшихся в конце 1882 года в Париже тайных переговоров прибывших из Санкт-Петербурга эмиссаров «Священной дружины» с остававшимися на свободе народовольцами.

Воспоминания об этих переговорах составил один из немногих уцелевших членов Исполнительного комитета «Народной воли» Лев Александрович Тихомиров: «В ноябре 1882 года я получил известие, что в Париж едет для свидания со мной литератор Николай Яковлевич Николадзе, имеющий важные предложения исполнительному комитету со стороны влиятельных правительственных лиц.

…Дело состояло в следующем. После цареубийства 1 марта образовалась так называемая «Священная дружина», поставившая своей задачей борьбу с террористами для охраны безопасности Императора. Среди лиц этой дружины явилась мысль, нельзя ли добиться от исполнительного комитета прекращения террористических действий хотя бы до коронации ценой каких-либо уступок со стороны правительства. Этим был озабочен в особенности граф Воронцов-Дашков, который через посредство некоего Бороздина разыскал Николадзе как человека, способного разыскать деятелей исполнительного комитета и войти с ними в соответственные переговоры.