Тайные страсти

— С тех пор как ты отдала мне свою дочь, прошло немало лет, и не ты одна мучилась все это время. Пятнадцать лет мне приходилось хранить чужую тайну, переживать, волноваться, не находить себе покоя… И все это ради чего? Ради твоей дочери! Да, да, Мария Алехандра, и не смотри на меня с такой ненавистью, я знаю, что говорю. Именно ради нее я согласилась стать женой Самуэля, который протянул мне тогда руку помощи. Мы с ним сделали твою дочь счастливой. Что ты теперь от меня хочешь, зачем превращаешь нашу жизнь в ад? И нечего строить из себя невинную жертву, в жизни все гораздо сложней!

Нет, это уже было невыносимо! Она еще смеет сидеть здесь и хладнокровно рассуждать об этих пятнадцати годах, которые не она, а Мария Алехандра провела в тюрьме! Мария Алехандра почувствовала, что не в силах больше оставаться с этой женщиной, к несчастью, приходившейся ей сестрой. Она порывисто встала, расплатилась с официантом и направилась к выходу, но, передумав, вернулась и бросила сестре на прощание только одну фразу:

— Я не дам вам разлучить меня с дочерью!

Себастьян Медина шел к своей машине, размышляя о только что состоявшемся телефонном разговоре с Мартином, который, позвонив ему домой, сообщил приятную новость: в медицинской коллегии пришли к выводу, что у погибшего ребенка не было никаких шансов выжить, а потому он, Себастьян, был не виноват в его смерти. Но самое главное — он теперь вновь может практиковать, у него есть шанс вернуть свою жизнь в прежнее русло. Окрыленный этой мыслью, он взялся за дверцу и тут услышал стук каблуков.

При виде Дельфины его приподнятое настроение мгновенно испарилось. Откуда, черт возьми, она здесь взялась?

— Я пришла потому, что нам нужно поговорить, — словно отвечая на его мысли, поспешно объяснила Дельфина.

— О чем?

— Я больше так не могу, Себастьян! Вся моя жизнь пошла прахом. Только теперь я это поняла. — Она непритворно вздохнула, достав из сумочки шелковый платок, словно собираясь расплакаться.

— Ничего, в жизни все поправимо. — Себастьян постарался произнести это как можно естественнее, но Дельфина все же уловила невольную иронию в его голосе и болезненно поморщилась:

— Оставь, оставь этот тон! У меня на самом деле большие неприятности.

Себастьян тяжело вздохнул, сознавая, что долгого и неприятного разговора не избежать. Вновь придется выслушивать упреки и бесконечные жалобы на жизнь. Черт, как же она все-таки здесь оказалась?!

— Что у тебя случилось? — обреченно поинтересовался он, садясь в машину и распахивая дверцу Дельфине.

— Многое, — и усаживаясь возле Себастьяна и делая вид, что не замечает его холодности, отозвалась Дельфина. — И вообще, я убедилась, что в этой жизни ничто не имеет смысла… Что бы ты ни делал, все равно ошибаешься и блуждаешь, как в запутанном лабиринте, из которого лучше и не искать выхода.

— Неужели ты все это говоришь только потому, что твоя дочь должна уехать? — холодно спросил Себастьян.

— О, нет. — Она приложила платок к глазам. — Это как раз наименьшая из проблем. — Дельфина взглянула на него с непонятным блеском в глазах. — Давай прямо сейчас уедем куда-нибудь подальше… Мне надо забыться хотя бы на несколько часов.

«Так я и знал, что этим кончится, — с досадой подумал Себастьян, следя за ее движениями. — Ну уж нет, если для того, чтобы избавиться от нее потребуется решительное объяснение… пусть будет решительное объяснение!»

— Куда ты хочешь ехать? — вяло поинтересовался он, заранее зная ответ.

— Ты сам не догадываешься?

Себастьян вздохнул и завел машину. Всю дорогу до отеля Дельфина молчала. Что-то странное, почти безумное было в ее взгляде, неподвижно устремленном вперед.

В номере отеля Дельфина, так же молча, присела на постель и стала раздеваться.

— Подожди, — остановил ее Себастьян. — Может, нам лучше поговорить и выслушать друг друга?

— О нет, Себастьян, только не сейчас, — возбужденно прошептала Дельфина, — сейчас у меня нет желания ни говорить, ни слушать. Я хочу отдаться тебе так, как еще никогда не отдавалась! Я хочу свести тебя с ума, хочу принадлежать тебе как животное, как шлюха, стать развратной, как Мессалина… Ну скажи, что я на нее похожа! — Она поднесла руки к груди и стала медленно расстегивать платье, не сводя с Себастьяна напряженно-растерянных глаз.

— Дельфина… — Он поймал ее за руки и крепко сжал. — Прекрати. Ты совсем не развратна, а у меня сейчас не то настроение.

— Не говори ничего! — Освободив руки, она вдруг резко прильнула к нему и попыталась поцеловать, одновременно расстегивая его рубашку. — Дай я все сделаю сама. Я хочу завладеть твоим телом, я хочу получить то удовольствие, о котором всегда мечтала…

— Да что с тобой? — Он резко встряхнул ее за плечи. — Ведь ты же притворяешься! Посмей только сказать, что это не так! Что означает вся эта игра?