Тайные страсти

Уныло сгорбившись, он медленно побрел к своей машине, и у Марии Алехандры, гладя на него, защемило сердце. Она хотела что-то сказать, хотела окликнуть уходящего Камило, но ее уже торопил Себастьян, подводя к своей машине.

— Ну, мы, наконец, едем?

Уже по дороге в полицейский участок, она вдруг поняла, что видела Камило последний раз в жизни, потому что он сдержит свое слово и вернет ей назад ее обещание. От этой мысли она чуть было не расплакалась.

"Почему, ну почему я так и не смогла полюбить этого удивительного человека, от которого видела только хорошее и который меня так беззаветно и преданно любит? Что же такое любовь, если мы испытываем это чувство не к тем, кто его достоин, а к тем, кто причинил нам столько зла? — и, при этой мысли она покосилась на Себастьяна, который, видимо, понимал ее чувства, потому что молча гнал машину и не надоедал вопросами. — И смогу ли я быть до конца счастлива, если буду чувствовать себя неблагодарной по отношению к Камило, который вел себя со мной так благородно? Что же мне делать и как оправдаться перед ним?"

Она смогла отвлечься ото всех этих мыслей лишь тогда, когда они приехали в участок и прошли в кабинет лейтенанта Маркеса, который совсем не удивился их появлению. Узнав о заявлении Дельфины, Мария Алехандра, сама того не зная, повторила главный довод Эстевеса, побывавшего здесь за два часа до нее.

— Все это, наверное, ошибка, лейтенант, — сказала она. — Дельфина в последнее время очень сильно переживала и выглядела очень нервной…

— Ваша сестра, действительно, ошиблась, — согласился он, — однако, ее нервы здесь ни при чем.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Себастьян.

— А то, что у сеньоры Эстевес были веские основания полагать, что именно она убила Луиса Альфонсо Медину. Ведь она хотела его убить и даже стреляла в него…

— Но ведь его убила я… — не очень уверенным тоном произнесла Мария Алехандра, на что лейтенант энергично возразил:

— А вот здесь вы ошибаетесь, сеньора. Мы еще уточняем обстоятельства этого дела, однако, вы уже полностью вне подозрений. Сожалею, но вы стали жертвой ужасной несправедливости…

— Но тогда это сделала Дельфина! — воскликнул Себастьян.

— Ничего большего я вам сказать не могу, — твердо заявил Маркес, — поскольку это является тайной следствия.

— А я могу увидеть свою сестру? — спросила Мария Алехандра.

— Да, конечно, и я распоряжусь о том, чтобы вас к ней проводили.

Когда они подъехали к дому, в котором, согласно закону о безопасности свидетелей, содержали Дельфину, Мария Алехандра попросила Себастьяна подождать ее внизу, сказав, что хочет переговорить с сестрой с глазу на глаз. Себастьян охотно согласился и остался ждать, а Мария Алехандра в сопровождении сержанта вошла в комнату Дельфины. Впрочем, сержант тут же ушел и сестры остались одни.

— Ну и что тебе нужно? — хмуро поинтересовалась Дельфина, не выражая ни малейшей радости при виде Марки Алехандры.

— Мне нужно поговорить с тобой, — намеренно не замечая ее неудовольствия, отвечала та.

— Но ведь ты уже все знаешь!

— Да, но мне хочется услышать обо всем именно от тебя. Я уверена, что теперь ты скажешь мне всю правду.

— Но это для меня труднее всего, — вдруг зарыдала Дельфина, закрывая лицо руками. — Мне так стыдно… ведь именно из-за меня ты провела лучшие годы в тюрьме, в то время как я разыгрывала передо всеми роль примерной матери и супруги.

— Но почему, почему ты так поступала? — потрясенная раскаянием сестры, воскликнула Мария Алехандра.

— Из страха и малодушия. Меня приводила в ужас одна мысль о том, что я могу разом лишиться всего того комфорта и богатства, к которым я уже так привыкла. Одна мысль о холодных тюремных нарах и обществе уголовниц, приводила меня в такой ужас, что я не могла жить спокойно…

— А ты думала обо мне?

— Да, конечно. Я знаю, что ты вправе меня ненавидеть, но и у меня бывали угрызения совести. Может быть, именно из-за тебя я так никогда и не смогла испытать никаких чувств к Самуэлю, ведь именно его стараниями, ты столько лет провела в тюрьме. — Дельфина робко подняла заплаканное лицо. — Скажи честно, ты меня очень ненавидишь?

Мария Алехандра отрицательно покачала головой.

— Нет, теперь уже нет. Это раньше, мою душу раздирали на части ненависть и жажда мщения, но теперь я устала и хочу жить по-другому.

— Алехандра считает тебя матерью?

— О да, — Мария Алехандра не смогла сдержать счастливой улыбки. — В тот день, когда мы с тобой столкнулись перед входом в тюрьму, где сидел Себастьян, она впервые назвала меня так и сама бросилась мне на шею. И ты знаешь, Дельфина, одним этим словом она сумела примирить меня с жизнью и я словно заново родилась… — инстинктивно почувствовав, что ее слова болью отдаются в душе сестры, она великодушно замолчала, не став даже распространяться в ответе на следующий вопрос Дельфины — о Себастьяне.

— Ты знаешь, что меня ждет? — после довольно напряженной паузы спросила Дельфина.