Тайные страсти

О том, что произошло в ее доме, донья Дебора узнала самой последней и была этим совершенно потрясена. «Боже мой, — взволнованно размышляла она, отослав Гертрудис со всеми ее жалобами, — за что я заслужила подобную судьбу? Один сын убит какой-то девицей, обвинившей его в изнасиловании, другой — алкоголик, пытавшийся покончить с собой в собственном доме… За что Господь так жестоко меня наказывает?» Она досадливо поморщилась, уловив изрядную долю лицемерия в самом вопросе, — привыкнув лицемерить перед другими, она не могла удержаться от этого даже сама с собой. А ведь собственная память услужливо напоминала обо всех ее провинностях перед сыновьями, в том числе и о той, которую она так отчаянно надеялась замолить, создав в своем доме комнату старшего сына, охраняемую как священный алтарь. Там были собраны и тщательно сохранялись все его личные вещи и фотографии, а сама комната имела тот же самый вид, как и тогда, когда ее занимал старший сын доньи Деборы. В тот день, когда был убит Луис Альфонсо, она сбежала за границу, испугавшись общественного мнения, так как оно могло обвинить ее в том, что она воспитала насильника. Но ведь это ложь, ведь ее дорогой мальчик был таким порядочным и чистым, что никогда бы не смог пойти на такое преступление! Подумав об этом, Дебора почувствовала, что в ее душе раскаяние уступает место гневу. Ей следовало остаться, найти ту девчонку и вогнать ей в глотку все эти лживые обвинения! Только так можно было спасти доброе имя ее сына. Но ничего, даст Бог, она еще посчитается с той, которая так жестоко ее опозорила!

Сразу после своего выступления по телевидению, посвященного строительству плотины в Санта-Марии — предмету их давнего соперничества с сенатором Эстевесом, Камило Касас направился в тюремную часовню, где разыскал сестру Эулалию и имел с ней взволновавший его разговор. Монахиня подтвердила, что Мария Алехандра недавно вышла на свободу и «теперь изо всех сил пытается наверстать упущенное за те годы, что были вычеркнуты из ее жизни». Сестра Эулалия не упускала случая блеснуть красноречием. Однако она ничего не сказала о ее дочери, не дала адреса самой Марии Алехандры, да и вообще всячески старалась увильнуть от прямых ответов на его настойчивые и многочисленные вопросы. Но зато она обещала передать предмету их разговора его визитную карточку, и теперь Камило по-настоящему волновался, не зная, как отнесется Мария Алехандра к его желанию непременно увидеться с ней.

Каждый влюбленный стремится говорить только о предмете своей любви, поскольку иные темы его просто не интересуют. Влюбленная женщина может говорить об этом с кем угодно, и даже с тем несчастным, чьи чувства она отвергает, в то время как влюбленный мужчина предпочитает общество своего приятеля, на чью скромность он может положиться. Именно поэтому прямо из церкви, оттуда, где врачуются души, Камило отправился в больницу — туда, где врачуются тела и где как раз должен был находиться на дежурстве его ближайший друг Мартин, у которого на роду было написано выслушивать излияния своих ближайших друзей.

Какая странная и трогательная вещь — пробуждение в зрелом и опытном мужчине его первой, юношеской любви! Куда только деваются и солидность и мудрость, составляющие главное достояние прожитых лет, и откуда вновь всплывают давно забытые застенчивость и трепетность, когда опять начинает дрожать голос, прерываться дыхание, и за одну улыбку любимой не жаль отдать сотню ночей с другими женщинами. И кто бы мог подумать, что у красавца сенатора Камило Касаса вдруг снова проснется не только юношеская любовь, но и юношеская застенчивость, от которой он так страдал в свое время и которая помешала ему объясниться с Марией Алехандрой тогда, пятнадцать лет назад. Он и сам сейчас удивлялся своему состоянию, и не только удивлялся, но и радовался ему, как радуются самым светлым воспоминаниям молодости. Мария Алехандра… Какая она сейчас? Сможет ли он ее узнать и не разочаруется ли при этом — пятнадцать лет тюрьмы кого угодно могут изменить! А как она сама отнесется к их встрече и захочет ли вспомнить скромного мальчика, пылко влюбленного в нее когда-то — ведь свидания с юностью бывают порой не только трогательны, но и весьма болезненны? Но ему все равно во что бы то ни стало хочется увидеться с ней, и он обязательно ее найдет!

Во время ночного дежурства в клинике Мартин иногда позволял себе немного расслабиться и выпить легкого вина. Тем более что на этот раз был такой подходящий повод, как задушевный разговор с другом. Он уже привык быть поверенным в сердечных тайнах своих друзей, так что терпеливо и сочувственно выслушал очередную исповедь, пока они вдвоем с Камило сидели в полутемной ординаторской, освещаемой лишь дежурной лампой.

— Если ты собираешься дежурить со мной и дальше, тебе стоит выпить еще, — хладнокровно заметит он, передавая стакан Камило. Тот сделал несколько глотков и задумчиво покачал головой: — Никак не могу ее забыть!

— Марию Алехандру номер два?

— Почему номер два? — недоуменно вскинул брови Камило.