Тайные страсти

Камило был так расстроен холодным видом Марии Алехандры, что не сразу заметил, как из-за угла появился Мартин и подошел к ним.

— О, я вижу, вы уже беседуете, — весело сказал он. — Успели познакомиться? Камило, именно об этой Марии Алехандре я столько тебе рассказывал.

Сенатор призвал на помощь все свое самообладание, поскольку сюрпризы сегодня следовали один за другим, не давая времени опомниться. Пока он искал подходящий ответ, Мария Алехандра сама обратилась к Мартину:

— А вы знакомы?

— Ну еще бы, — отозвался тот, похлопывая Камило по плечу, — это мой школьный друг, а ныне сенатор, известный борец за сохранение природы. Неужели ты никогда не видела его выступлений по телевидению?

— Нет, — ответила Мария Алехандра и вдруг заторопилась, — простите меня, но мне надо узнать, как идет операция…

— А она уже закончилась, — поспешил обрадовать ее Мартин, — и все прошло как нельзя лучше. Если хочешь, можешь подождать Себастьяна в моем кабинете.

— Спасибо, я так и сделаю, — с видимым облегчением отозвалась Мария Алехандра, явно тяготясь молчаливым присутствием Камило и собираясь уходить.

— Надеюсь, мы увидимся снова, — только и успел сказать он, на что она как-то неопределенно кивнула и, поспешно цокая каблуками, пошла по гулкому больничному коридору.

— Не заглядывайся, старик, — вновь хлопнул его по плечу Мартин, — этот участок уже застолбили.

Однако Камило думал в этот момент совсем о другом…

Давно известную истину о том, что от прошлого никуда не уйти и оно вновь и вновь напоминает о себе, оказывая самое решительное воздействие на настоящее, постоянно приходится открывать заново. Да и как же иначе, если вдруг всплывают на свет старые документы и фотографии, появляются из небытия давно забытые люди и вновь начинают волновать прежние тайны, казавшиеся надежно погребенными под холодной золой перегоревших страстей. Спокойно живет только тот, кто не боится собственных воспоминаний. Что вызывает к жизни призраки прошлого и почему они появляются именно в том месте и в то время, когда сильнее всего становится их влияние на текущие события? Вот величайшая из загадок истории, если только не видеть в этом чьего-то злого умысла.

Что побудило донью Дебору заняться перед сном ревизией старой и пыльной шкатулки, найденной под кроватью: то ли любопытство, то ли бессонница?.. Но именно благодаря этому обстоятельству она и наткнулась на взволновавшую ее до глубины души заметку из газеты пятнадцатилетней давности: «ЗАДЕРЖАНА ДЕВУШКА, ВИНОВНАЯ В УБИЙСТВЕ МОЛОДОГО АДВОКАТА ЛУИСА АЛЬФОНСО МЕДИНЫ». Она жадно прочитала все от первой и до последней строки и была немало удивлена тем, что ни в одной фразе не упоминалось имени этой девушки — убийцы ее старшего сына. Только потом она сообразила, что во время совершения этого преступления та девушка была еще несовершеннолетней, а в подобных случаях закон запрещает упоминать в прессе имена.

Однако и того, что она узнала из текста заметки, ей хватило для многочасовых бессонных размышлений. Оказывается, у этой твари в тюрьме родилась дочь, то есть ее, Деборы, внучка! Но это невероятно, в это трудно поверить, в этом деле можно доверять лишь собственным глазам; и потому донья Дебора решила действовать, начиная прямо со следующего утра. Надо побывать в тюрьме и выяснить у начальницы имя этой мерзавки, а заодно и то, что сталось с ее новорожденной дочерью. Пока она не увидит эту девчонку, которой теперь никак не меньше пятнадцати лет, она не сможет понять, течет ли у той в жилах ее, Деборы, кровь!

Но если донья Дебора собиралась посетить тюрьму только завтра, то седая, толстая и неопрятная старуха по имени Маргарита постучалась в тюремные двери уже сегодня, переполошив всех охранников и надзирательниц. Она кричала, что является матерью Марии Алехандры Фонсеки и не уйдет, пока не узнает, где ее дочь. Тогда одна из надзирательниц решила посоветоваться с добрейшим отцом Фортунато, братом Эулалии. Именно ему выпало первому узнать еще одну страшную тайну. Оказывается, эта старуха сбежала из сумасшедшего дома, куда ее упрятал сенатор Эстевес. Легко было понять, какой опасности подвергается эта женщина, если влиятельный сенатор был так заинтересован в ее молчании, поэтому священник разрешил ей переночевать у себя, надеясь решить все остальное на следующий день при помощи Эулалии.

— Простите, это вы оперировали мою маму?

— А, так ты, значит, ее дочь? — Себастьян невольно залюбовался стройной, хорошенькой девчонкой с пышной гривой густых черных волос. Однако Алехандра по-прежнему сохраняла серьезность, несмотря на приветливую улыбку молодого хирурга.

— Можно узнать, как она?

— Некоторое время ей придется провести в постели, но причин для беспокойства нет, она вне опасности. А ты собираешься за ней ухаживать?

— Хотела бы, — вздохнула Алехандра, — но не знаю как.

— Ну это несложно. Ваш семейный врач все тебе объяснит.

— Наш семейный врач? — в комическом ужасе воскликнула девочка, широко раскрывая глаза. — Да ведь этот древний старик умеет только пичкать пилюлями. Пожалуйста, доктор, лучше вы сами лечите мою маму!