Тайный детонатор

На минуту установилась тишина.

— Думаете, он мог устроить взрыв? — прервал тишину голос Балашова.

— Взрыв? Не знаю. А вот изготовить взрывное устройство для него, инженера-химика, пара пустяков.

— Где он сейчас работает?

— По-прежнему на электролизном заводе, в заводской лаборатории. Сейчас в отпуске.

— Где?

— Соседи уже неделю его не видели. После смерти жены он живет один.

— Срочно установить местонахождение! Мы же должны за ним наблюдать. Если что — нам крепко не поздоровится.

Снова замолчали. Потом Балашов, взявший ведение совещания в свои руки, сказал:

— Продолжайте… А по части душевнобольных как дела?

Кузьменко, среднего роста, плечистый, со стрижкой «под ежик», не удержался и усмехнулся:

— Здесь тоже есть кое-что, вернее, кое-кто — знакомый всем Борисенков. Надо представлять?

— Его что, выпустили? — услышав фамилию, воскликнул Банных.

— Выпустили, полгода назад.

— Но он же шизофреник!

— Это не ко мне вопрос.

— И что Борисенков? По-прежнему льет слезы по убиенному императору?

— Его, как и Лихтнера, найти не удалось. Говорят, куда-то уехал. Насовсем. Куда-то в Подмосковье.

Многие из присутствующих знали, что, если Лихтнер выступал за права якобы притесняемых немцев, то Борисенков вдруг объявил себя не кем-нибудь, а самим цесаревичем Алексеем Романовым, который чудом спасся от расстрела в 1918 году в доме Ипатьева. Кто-то ему сочувствовал, кто-то покручивал пальцем у виска, пока Борисенков не попытался послать письмо в Канаду якобы своей тетке — великой княгине Ольге Александровне. В КГБ провели с ним беседу, пояснив, что великая княгиня уже несколько лет как отдала богу душу. Но Борисенков не унимался. А когда в ночь с 16 на 17 июля, в дату гибели царской семьи, он у ворот церкви запел «Боже, царя храни», в КГБ поняли, что всему есть предел. Быстро собранная из видных психиатров комиссия постановила, что место новоявленного самозванца в психиатрической лечебнице рядом с Юлием Цезарем и Наполеоном Бонапартом. Но взрывать Борисенков никого не собирался.

— Значит, только два подозреваемых, — невесело заметил Балашов и добавил: — Причем косвенно подозреваемых. Никто пока не знает, где они были в момент взрыва.

— Мы продолжаем работу в этом направлении, — сказал Кузьменко.

— Продолжайте, только имейте в виду, что взять на заметку всяких там психов или душевнобольных еще полдела. Надо установить, был ли кто из них в трамвае.

В голосе начальника штаба, продолжившего мысль своего непосредственного начальника, чувствовалось раздражение. Но следующему руководителю группы он задал вопрос спокойным тоном:

— Что скажете, майор Дедюхин? Накопали что-нибудь?

Михаил Дедюхин говорил четко, внятно, и Сергей, глядя на него, невольно вспомнил училище и комсомольские собрания, на которых Дедюхин также обстоятельно выступал и говорил о насущных задачах.

— Мы проверили более шестидесяти человек, имевших отношение к поездке в трамвае № 3. Всех допросили, установили место каждого накануне и во время взрыва. Но, к сожалению, зацепиться пока не за что. Облик предполагаемого преступника не установлен.

— Ваши дальнейшие действия?

— Мы дали объявления в прессу. Может, появятся еще свидетели.

— Правильно… Число погибших и пострадавших уточнили?

— Так точно. Число пострадавших возросло до восьми. А погибших было и остается трое: домохозяйка Петрова, рабочий трамвайного депо Еременко. А вот имя третьей погибшей, которую буквально разорвало на части, установить пока не удалось.

— Это та, что в пятнистой шубе?

— Так точно. Никаких документов при ней не было. В справочное больницы никто не обращался.

— Работников Трамвайно-троллейбусного управления проверяли?

— Проверяли. Заслуживает внимания пока один человек — электрик Мусихин. Неделю назад его уволили за пьянку. Он прилюдно ругался, грозился, что устроит тем, кто его уволил, прощальный салют.

— Проверяйте. Он мог спрятать портфель со взрывным устройством еще до выхода трамвая из парка.

Балашов оглядел присутствующих:

— Ладно. Спасибо, товарищи, за работу. Перекур делать не будем. Кто у нас остается? — он посмотрел на Дружинина. — Калининградское управление? Что скажете, майор? Может, у вас найдется подозреваемый?

Дружинин поднялся:

— Найдется. И самый что ни есть серьезный. Только сначала я хотел бы назвать имя третьей погибшей, той, что погибла на месте. Это Жарихина Анна, зав производством столовой № 35. Это на ней была пятнистая шуба… Теперь насчет подозреваемого. Вместе с ней ехал в трамвае и директор столовой, некто Меликян. Он сошел на остановку раньше остановки “Микрорайон “Солнечный”. У него в руке была черная хозяйственная сумка тоже из кожзаменителя. В этой связи вопрос подполковнику Шакирову: может, взрывное устройство было не в портфеле, а в сумке из такого же материала, с такой же блестящей застежкой?

— Исключено, — подал голос Шакиров и тут же поправился: — Процентов на девяносто, что это был портфель.

— Но есть еще десять процентов…

Шакиров не нашел ничего лучшего, как промолчать, а Дружинин продолжил: