Тайный детонатор

Он вышел в коридор, прошел в конец, где был выход на лестничную площадку. Здесь располагался столик администратора с телефоном и большой настольной лампой. Спросив разрешения, Сергей набрал номер телефона дежурного УВД. «Капитана Минина? Он сегодня на больничном», — сказал в ответ дежурный.

Обрадовавшись возможной встрече со своим вчерашним напарником, Сергей набрал номер его домашнего телефона. Трубку быстро сняли.

— Женя, ты?

— Он самый.

— Что с тобой стряслось? Бандитская пуля?

— Перышком задели… Вот впервые за три года на больничном.

— Женя, мне надо с тобой срочно увидеться. Можно, я сейчас к тебе приеду?

— Можно, но зачем? У тебя же скоро самолет? Лучше я заеду к тебе.

— Но ты же ранен!

— Ничего, за рулем сидеть могу.

Не прошло и получаса, как у гостиницы затормозил автомобиль. Дружинин, смотревший в окно, с удивлением заметил, что вместо служебного сине-красного «газика» у подъезда остановился «Москвич‑408» бежевого цвета. Когда Женя Минин вошел к Сергею в номер, на его бледном от ранения лице заиграла улыбка. Как старые боевые товарищи, они обнялись. Неожиданно Минин вскрикнул. Сергей понял:

— Куда тебя? — спросил он, отступив на шаг.

— Да в бок. Брали вчера одного упыря. Матерый гад… три убийства на нем. Сопротивлялся…

— Извини, не знал.

— Ничего страшного. Рана неглубокая.

Минин осторожно опустился на стул, а Сергей сразу перешел к делу:

— Чаю не предлагаю, времени в обрез. Слушай мои выводы.

И Дружинин обстоятельно поведал обо всем, о чем пару часов назад докладывал Царегородцеву.

— Сомневаюсь я, что наш Крохмаль был один, — закончил он и внимательно посмотрел на Евгения.

Минин, почти не раздумывая, ответил:

— Я тоже так считаю. Слишком много фактов говорят о том, что наш художник был еще с кем-то другим.

Сергей почувствовал волнение.

— Тогда давай еще раз съездим к дому Крохмаля. Больше всего мне не дает покоя вопрос: почему Крохмаль в тот злополучный день пятнадцатого марта, выходя из дома, направился не к автобусной остановке, а вниз к переулку Каменному, где никакого транспорта нет?

— Но в переулке Каменном есть магазин, по-моему, продуктовый. Мы же с тобой проезжали мимо. Может, он туда зашел.

— Зачем?

— Предположим, купить бутылку коньяка и выпить для храбрости.

— Маловероятно. Во-первых, выпить он мог и дома. Осталась же после него на столе недопитая бутылка коньяка. А во‑вторых, если бы он что-то купил в магазине, то все равно направился бы вверх, к автобусной остановке, и был бы замечен Шустовым, который весь день работал во дворе своего дома. Нет, Женя, предполагаю, что Крохмаля ждала там, в Каменном, машина.

Минин задумался.

— Логично, — сказал он и глянул на часы. — Сейчас половина пятого, магазин еще работает. Поехали.

…Когда они садились не в привычный для таких случаев «газик», а в 408-й «Москвич», Сергей в шутку заметил:

— Да он почти как новый. Его тебе, наверное, дали приобрести за поимку особо опасного преступника?

— Нет, — грустно ответил Минин. — Это отцовский. Отец у меня в органах с сорок шестого года, сразу после войны. Ветеран… Был…

— Был?

— Два года, как отца уже нет.

В переулке Каменном действительно находился продуктовый магазин. Это было небольшое одноэтажное здание из красного кирпича. Когда Дружинин с Мининым вошли в магазин, там было всего три человека, не считая продавщицы. Правда, и выбор продуктов не блистал разнообразием. Полная круглолицая хозяйка прилавка суетилась, что-то взвешивая. Минин подошел к ней, показал удостоверение. Это ее удивило и насторожило.

— Тоня! — крикнула она. — Постой за меня.

Вышедшая на замену Тоня была полной противоположностью своей напарнице: высокая, худая, в очках.

В подсобном помещении, куда они зашли, пахло хлебом и квашеной капустой. Взгляд полной продавщицы был по-прежнему настороженным.

Дружинин знал: разговаривать с такими людьми нужно в спокойном тоне, не под протокол. А то последует сплошное «не знаю», «не помню». Тем более что они с Евгением лица неофициальные.

— Можете называть меня Сергей, — представился он.

— Евгений, — добавил Минин.

— Галя, — лицо полной продавщицы просветлело.

Дружинин тоже улыбнулся.

— Мне всегда нравились строения из красного кирпича. Ваше, видимо, дореволюционной постройки?

— Слышала, при царе построили, — закивала Галя.

Сергей огляделся.

— А где же главный отдел?

— Главный, это какой?

— Винный.

Галя вдруг звонко рассмеялась:

— Если бы такой был, посетителей было бы в десять раз больше. Но без выпивох спокойнее. Правда, и выручка меньше.

Сергей понял, пора начинать разговор о главном.

— Скажите, Галя. Вы помните день пятнадцатое марта?

— А кто его знает, что было пятнадцатого марта?

— Взрыв был, взрыв трамвая! — вмешался в разговор Минин, делая допрос перекрестным.

Продавщица испуганно приложила ладонь к щеке, покачала головой.

— Вспомнила! Какой ужас …

— А раз вспомнили, посмотрите внимательно: вот этот человек, — Дружинин достал фото Крохмаля, — не заходил к вам в тот день?

Галя уставилась на фотографию:

— Нет, не заходил… но я его знаю. Он часто бывал у нас, продукты покупал. А пятнадцатого он только подошел к магазину, но не зашел.

— Почему не зашел?