Тайный детонатор

— Если кратко, то родился в Оренбурге в тысяча девятьсот тридцать пятом году, — начал Сергей. — После школы поступил в училище КГБ. Окончив, отслужил пять лет на границе: сначала на Дальнем Востоке, потом в Таджикистане. С октября шестьдесят третьего сотрудник Калининградского управления КГБ СССР. Сейчас возвращаюсь из отпуска к себе на Балтику. — Дружинин посмотрел на часы и продолжил: — Час назад должен был вылететь, но взрыв все спутал.

— Выговоры, поощрения?

— В июне шестьдесят пятого… и то и другое.

— Это как понять?

— Операция «Морской черт». Может, слышали?

Балашов и Банных переглянулись:

— Конечно, слышали. По оперативной информации нам передавали. Речь идет о захвате западногерманской диверсионной подводной лодки. Так?

— Так точно. «Зеетойфель» или по-русски «Морской черт». Выговор получил в такой формулировке: «За то, что подверг опасности гражданских лиц».

— А поощрение?

После завершения операции приехала комиссия из Москвы. Одновременно с «Морским чертом» был обезврежен резидент БНД [1]. Глава комиссии генерал-лейтенант Царегородцев, узнав, что в операции я принял активное участие, объявил мне благодарность. А через полмесяца присвоили звание майора. Вот, собственно, и все.

— «Морской черт» — это подводная мини-лодка [2]? — вступил в разговор Банных.

— Так точно, только на гусеницах.

— На гусеницах?

Сергей молча кивнул.

— Царегородцев, говоришь, объявил тебе выговор? — спросил Балашов.

— Лично он.

— Генерал-лейтенант Царегородцев — это легенда госбезопасности, — с достоинством произнес Балашов. — Кстати. Он завтра к нам прибудет. А что касается «Морского черта», то, насколько мне известно, там экипаж всего два человека?

— Так точно. Это очень удобно, чтобы доставить и высадить шпиона или диверсанта в нужном месте.

— А мы такие выпускаем? — снова вступил в разговор Банных.

— Выпускаем, но не на гусеницах. Впрочем, это уже не в моей компетенции.

— Что ж, серьезные задачи вы решать умеете, — констатировал Балашов. — Теперь напомните, как вы очутились на месте взрыва?

— До вылета самолета оставалось полдня. Я прогуливался по городу и зашел в кафе пообедать. Там увидел знакомую женщину. Когда-то мы вместе ходили на хоровое пение. Хотел поговорить, но она уже ушла. Я пошел следом. Она в трамвай. В этот злополучный под номером три. Я поймал такси и за ним. Останавливались на каждой остановке, я все ждал, когда она выйдет из трамвая. Но она все не выходила. А потом произошел взрыв…

Замолчали. Было слышно, как мерно тикают стоящие в углу кабинета большие напольные часы.

— У входивших и выходивших из трамвая не запомнили особые приметы: рост, одежду, личные вещи?

— Никак нет. Если бы я был на дежурстве… А тут следил только за тем, когда выйдет из трамвая Татьяна в своей пятнистой шубке.

— Подождите, подождите… — не дал Сергею договорить Балашов. — Среди трех погибших женщина в пятнистой шубке. Это не она?

— Нет. Татьяна осталась жива. Ее увезли на «Скорой».

В это время дверь кабинета начальника Управления приоткрылась:

— Разрешите?

Очевидно, кто-то из руководителей групп принес план работы на утверждение.

— Подождите минут пять! — отреагировал Балашов и глянул на Сергея, а потом на сидевшего рядом с собой Банных. — Поступим так. Вы человек нашего ведомства, но из другого Управления. Наших сотрудников не знаете. Поэтому ни в одну из групп я вас включать не буду. Будете работать напрямую с полковником Банных. Ваша задача вспомнить, кто входил и выходил из трамвая. А уж Дедюхин со своей группой займется их поиском. Кстати, вы с майором Дедюхиным знакомы?

— Так точно. Мы однокашники по училищу.

— Ну и отлично. Задача ясна? Вопросы?

Сергей почувствовал себя неловко, но все-таки решился:

— Товарищ генерал, у меня еще десять дней отпуска, включая сегодняшний…

— Вы можете отказаться, — Балашов оценивающе посмотрел на Дружинина. — Я не могу вами командовать.

— Простите, я не это имел в виду. Я потрясен тем, что случилось, и готов сделать все, чтобы найти виновных. Вопрос в другом. Когда я уезжал, в нашем Калининградском управлении начали расследовать дело, связанное с торговцами оружием. У нас его немало осталось с войны. Я один из тех, кто вел следствие, и меня могут досрочно отозвать из отпуска. Поэтому я хотел бы согласовать со своим руководством то, что у вас остаюсь.

Балашов понимающе кивнул:

— Ах вот как? Логично … У вас еще, наверное, не спят?

— Так точно, два часа разницы. К тому же наш начальник генерал-майор Костров уходит поздно, а приходит рано.

Балашов улыбнулся:

— Костров, говорите? Знаю, знаю, воевали вместе.

Начальник Управления открыл ящик стола, достал справочник, похожий на большую записную книжку, и, найдя нужный номер, взялся за телефонный аппарат.

— Алло? Калиниград? Костров? Здравия желаю, Балашов, Челябинск! Как? Уже знаешь, что у нас произошло? Так вот, невольным свидетелем был твой сотрудник майор Дружинин. Он изъявил желание помочь следствию, но хотел бы это согласовать с тобой. Что? Дать трубку?