Тайный голос

В детский сад малыши ходили редко: не было необходимости, ведь на помощь всегда приходили многочисленные тётушки, двоюродные сёстры и прочие родственники в количестве намного большем, чем у вас сегодня. Многие для собственного удовольствия играли на фортепиано и пели оперные арии. Особо утончённые натуры считали обязательным использовать в разговоре французские слова. Так что если в этой книге вдруг встретится слово, которое покажется вам странным, оно, вероятно, взято из оперной арии или из французского языка. Краткие объяснения таких слов вы найдёте в конце книги.

На улицах в те годы почти не встречалось машин, и дети могли спокойно играть без присмотра прямо на тротуаре. Да и школы, как вы убедитесь, сильно отличались от нынешних.

Кое-что, однако, осталось неизменным: это Тайный Голос. Но может быть, вы уже слишком взрослые, чтобы понять, о чём я говорю, – тогда читайте скорее, это немного освежит вам память.

Милан, 28 февраля 1998 г.

Слишком уж египетское Рождество

1

На первое Рождество после войны Кора получила в подарок от младенца Иисуса четырёх кукол – новеньких, прикреплённых резинками к дну картонной коробки – будто на витрине магазина игрушек. Это были: целлулоидный младенец, выглядевший совершенно как новорождённый ребёнок; дамочка в платье из органзы с оборками и длинными спутанными локонами, которые вечно норовили упасть ей на лицо, отчего с носа и лба тотчас же стала отшелушиваться краска; маленькая негритянка в соломенной юбке; и, наконец, войлочная Красная Шапочка с корзинкой для бабушки, пришитой к правой руке, и букетом цветов, пришитым к левой.

На Кору эти стежки произвели очень странное впечатление: разве кукле не больно, когда ей втыкают в ладонь иглу с такой толстой ниткой?

Как-то раз сама она, споткнувшись, упала на ступеньках табачной лавки, и врачу скорой помощи пришлось наложить ей три шва на подбородок. От боли и страха Кора тогда вопила, как подраненная орлица, и бабушке Иде, которая держала её, пока доктор шил, пришлось дать внучке пощёчину, чтобы успокоить.

– Четыре куклы за раз! Не много ли будет? – ворчала, обращаясь к матери Коры, тётя Лючия, зашедшая поздравить их с праздником сразу после утренней мессы. – Так у неё не будет любимой. Вот тебе бы понравилось, родись у тебя сразу четверо близнецов?

– Господи помилуй! Даже думать об этом не хочу, мне и двоих многовато, – отвечала мама, поглаживая новый свитер, туго обтягивавший её живот. – Но что я могу поделать, когда бабушки, дедушки, тёти и дяди... – тут она вдруг поняла, что Кора всё слышит, и поправилась: – Что я могу поделать, если младенец Иисус вдруг так разволновался перед витриной, что решил не сдерживаться?

Первую фразу Кора пропустила мимо ушей: какое отношение бабушки, дедушки, тёти и дяди (все как один взрослые люди) могли иметь к подаркам? А вот то, что поразился младенец Иисус, выглядело гораздо логичнее: он же, как-никак, ребёнок! В витринах магазинов в этом году впервые можно было увидеть столько игрушек – и таких разных! Наверное, Иисус знал, что настоящей куклы, новой, её собственной куклы, у Коры раньше никогда не было и решил это исправить.

– Бедняжка! – качали головой и обе бабушки, и многочисленные тётушки, когда видели, как она играет с Муммией, названной так за то, что с головы до ног была замотана телесного цвета пластырем.

2

В своё время, ещё до войны, Муммия (которую тогда ещё не звали Муммией) принадлежала двоюродной сестре Коры, Луизелле (теперь она уже выросла и училась в гимназии). В семье рассказывали, что это была прекрасная кукла с длинными волосами, гладкой нежно-розовой кожей, синими стеклянными глазами, которые открывались и закрывались, и ресницами, выглядевшими совсем как настоящие.