Тайный гость

Когда Светлана в первый раз после переезда пригласила его в свою новую квартиру, он очень удивился её выбору. Стоило менять шило на мыло, да ещё и на другом конце Москвы. Ведь, пожалуй, правильнее было подождать, поискать другой вариант. Но Светлана, сначала воспринявшая его идею с обменом без энтузиазма, теперь, переехав в свою новую квартиру, светилась от счастья. И Константин понял, как невыносимо было женщине, свои лучшие годы просидевшей у постели больного ребёнка, матери, потерявшей сына, жить в тех стенах, что стали для неё тюрьмой. А этот дом, хотя и был ничуть не лучше старого, всё же стал шагом в другую жизнь. Поняв это, он пообещал себе, что обязательно разбогатеет и купит Светлане чудесную светлую квартиру, которую она сама выберет и в которой непременно будет счастлива. А ещё лучше – дом. Но до этого было ещё далеко, а пока Константин неоднократно предлагал бывшей жене денег на съемную квартиру. Однако она, смеясь, отказывалась:

– Ты обо мне уже столько лет заботишься, пора мне и самой взрослеть.

Константину в этой её браваде слышалась грусть. Настаивать он не мог, конечно, и тем не менее продолжал мечтать о квартире или доме для бывшей жены. Но об этой своей мечте тоже до поры до времени никому не рассказывал, полагая, что надо не болтать на каждом углу, а молча делать своё дело.

Думая обо всём этом, Константин уже почти миновал второй этаж, как вдруг из-за выступа стены, за которым скрывалась дверь одной из квартир, метнулась тень. Прежде чем он успел осознать, что происходит, когда-то неплохо тренированные мозг и тело среагировали самостоятельно, независимо от его желания. Именно поэтому он успел чуть отступить в сторону и прижаться к стене. Страшный удар пришёлся вскользь, по уху и левому плечу. Константин не удержался на ногах и рухнул на колени, ожидая второго удара и понимая, что не сможет избежать его: места для маневра не было. В этот же миг наверху открылась дверь, и весёлый Светланин голос громко поинтересовался:

– Костик, ты где?

Тот, кто хотел раскроить ему голову, отшатнулся и тяжело и не слишком ловко, но быстро устремился вниз.

Константин попытался встать, чтобы увидеть того, кто на него напал. Подняться у него получилось с большим трудом: сильно болели ушибленное во время падения колено и пострадавшее плечо. Тут же внизу уже противно заскрипела и через несколько секунд хлопнула дверь, и стало понятно, что нападавший, кто бы он ни был, благополучно скрылся. Константин сквозь зубы выругался.

По ступеням быстро зашлепали тапочки, и над ним нависла крайне испуганная Светлана:

– Костя! Костенька! Ты что? Что это у тебя?! – Она протянула руку и с высоты двух ступеней коснулась его горящего уха.

– А что там у меня? – поморщившись, поинтересовался он.

– Кровь, – прошептала она, на глазах бледнея.

– А… «Шёл, поскользнулся, упал, потерял сознание… закрытый перелом… очнулся – гипс», – пошутил Константин и бодро улыбнулся. Вышло не очень. Слова – не слишком убедительными. Улыбка – кривоватой. Но Светлана, бывшая почти десять лет женой офицера и матерью ребёнка-инвалида, мужественно и с готовностью улыбнулась ему в ответ и пожурила:

– Ты ещё скажи «бандитская пуля».

– О! Точно! Как же я про это забыл?

– Нужно почаще пересматривать классику советского кинематографа. – Светлана спустилась со ступеней, подставила ему плечо и потянула его наверх, в квартиру.

– Этим и займусь на досуге, – с рвением пообещал он, снял свою тяжёлую руку с худенького плеча бывшей жены и сам пошёл по лестнице.

Внизу снова со страшным скрипом открылась и закрылась дверь. Через минуту их догнал Жора.

– Привет, гость дорогой!

– Ой, Жорик! Как ты быстро вернулся! – обрадовалась Светлана.

Жора хотел было подать руку своему приятелю, но замер, увидев кровь и полыхающее ухо Константина.

– Что это с тобой, Кость? – встревоженно поинтересовался он. Голос его дрогнул, и Жора обеспокоенно посмотрел на друга.

– Да вот, видимо, какой-то наркоман хотел поживиться за мой счёт. А я не успел увернуться. Света меня спасла. Слышишь, Светик, ты спасла меня! Спасибо тебе.

Светлана улыбнулась Константину.

– Светик у нас такая. Вечно всем помогает, – умилился Жорик, – вот и тебе тоже. А ты-то что ж, майор Соколан? Совсем на гражданке расслабился?

– Позор на мою седую голову, – миролюбиво согласился Константин. – Видел бы меня полковник Валдайцев, шкуру бы с меня содрал за такое. Зря, что ли, он меня всему учил?

– Да подожди ты со своим полковником, – сердито перебил его Частичкин. – Ты хоть видел, кто на тебя напал?

– Да в том-то и дело, что ничегошеньки я не видел. – Константин, несмотря на браваду, был страшно зол на самого себя. Так зол, что желваки ходили ходуном и глаза посветлели от бешенства. А паясничал он, чтобы хоть немного успокоиться.

– Ну, хоть что-нибудь? Одежду, рост, комплекцию, цвет волос? – продолжал допытываться порядком напуганный друг.

– Ни-че-го. Говорю же, позор мне. Стыд и позор.