Тайный груз

Вот! «Посмотреть» – это ключевое слово.

Завтра начнем с Груманта. Он ближе, там рядом Вадим с Толиком работают. Потом рвану на плато к Пирамиде… если успею… А потом Серегиным спектаклем займемся… Не мешает и об оружии позаботиться…

Журналист заснул прямо в кресле, так и не выпустив из руки географический атлас.

У местной администрации только к середине дня удалось выбить старенький вездеход. «Угодники дамские! Кобели! Для „госпожи Алексеевой“ давно бы вертолет под окнами жужжал». Талеев не захотел будить измученную девушку и вот теперь чертыхался, подпрыгивая на колдобинах в водительском кресле чихающего раритета. Он ехал один. Перед самым Грумантом его поджидали друзья-подчиненные, с которыми он созвонился еще в пути. Их новости не могли ждать!

– Снимаю шляпу, патрон! Гениальное предвидение, хотя никто и не сомневался! Неожиданности поперли косяком!

В состоянии такой эйфории Вадима мог остановить только Анатолий. Он так и сделал, переведя бурные словоизлияния друга в плоскость спокойного содержательного доклада.

Совсем недалеко отсюда расположен самый крупный лагерь экспедиционных изыскателей. Там постоянно проживают в бараке полтора десятка рабочих. С первого же посещения друзья определили этот стан как самый цивилизованный. Здесь существовало какое-то подобие порядка, был бригадир. Пили в меру.

Еще вчера поздно вечером Анатолий пересчитал всех рабочих, поинтересовался их именами. Потом вместе с Вадимом устроили негласную «проверку по койкам», причем все штатные места для сна и отдыха были заняты. Составили свой список. Сравнили. Если бы недоставало двух-трех человек, можно было поразбираться с бригадиром, выслушать стандартные ссылки на болезнь или запой и удовлетвориться. Но «списочные» данные отличались от «наличности» на 18 человек! Никто из бригады их никогда не видел, включая бригадира. А у экспедиции по меньшей мере еще 4–5 таких точек. Можно себе представить, какими людскими резервами обладают террористы.

Еще у рабочих узнали, что они неоднократно встречали в тундре одетых в маскировочные костюмы людей. По двое или по трое. Те даже приходили к ним в стан, выпивали вместе. Рабочие уверены, что это – охранное подразделение их экспедиции. Они сами так говорили, мол, от медведей вас защищать и старые рудники охранять, да и начальство хочет телохранителей иметь. Непонятно, от кого, конечно, но сейчас это модно и положено. Которых здесь встречали, вроде с охотничьими ружьями были или без ничего. Только ведь ни в каком штатном расписании такого подразделения не числится.

– Надо в кадрах «надавить», – уверенно сказал Вадим, – наверняка там кто-нибудь в теме.

– Не факт. Да, начальница лично беседует с каждым работником. Вот ей и приводят человека с приличными документами и справками, претендента на невысокую должность, чаще всего разнорабочего. У нее претензий нет, приняла заявление, подшила в папку. Один или два раза она лично объезжала все объекты. Ну и что? На момент ее прибытия представляли тех, кто есть, а остальные распоряжением начальства изыскателей временно переведены на другой объект. В помощь. И сейчас находятся километрах в 150. Пока она соберется туда, все повторится сначала. А если бы вы, ребята, знали еще, какой бардак у них в кадрах творился, пока там Алексеева не поработала. Нет. Бухгалтеры могут быть замешаны в каких-нибудь денежных аферах с выплатами премиальных или суточных, но не в терроризме. Да и что «давить»? Чтобы узнать точное количество врагов? Ты, Вадик, первый закричишь, что врага надо бить, а не считать, и сошлешься на Суворова. Правильно спросить, не «кто и сколько», а «где». Вот я сейчас и поброжу непосредственно вокруг рудника.

– Нас не хочешь с собой на прогулку пригласить?

Талеев отрицательно покачал головой:

– Пока рано. А один я незаметнее, легче просочиться.

– Ага! В ледник уже «просочился». Мы тебя еле от смерти спасли.

– Ну, понадобится – еще спасете. Моя гарантия – связь по телефону дважды в час. И не переживайте: сейчас я иду совсем под другой легендой. Вечером встретимся в номере. Выметайтесь из «бронтозавра»!

Вечером в номере собрались все, кроме Талеева. Его ждали больше двух часов. Журналист ввалился грязный, измученный, с разорванной у колена штаниной – и сразу отправился в душ. Оттуда он кричал, что впредь о любых поездках будет договариваться с властями лично Алексеева. Вертолет, лимузин, цветы и ковровая дорожка обязательны! Мужчины переглядывались непонимающе, а Гюльчатай сидела на стуле, строго выпрямившись, сложив руки на коленях и скромно опустив глаза: «Не знаю, о чем это вы?!»

Вытирая полотенцем мокрые волосы, Гера вошел в гостиную. Казалось, вместе с дорожной грязью он смыл с себя и все негативные эмоции, потому что начал говорить очень спокойно и даже тепло: