Тайный искуситель

Затем она подняла глаза, дав ему возможность впервые увидеть ее лицо без вуали. Если даже с частично закрытым лицом он считал ее прелестной, то ничем не скрытая красота едва не лишила его дара речи. Подобно богине, которую поцеловало восхищенное солнце, кожа Захиры светилась теплым медово-бронзовым светом, безупречная и гладкая, словно шелк, который несколько мгновений назад так благоразумно скрывал ее от голодных мужских взглядов. Высокие скулы залила краска румянца, проступившего даже сквозь ее сарацинскую смуглость, подчеркивая тонкость ее черт и мягкую округлость подбородка; ее нос был прямым и тонким, аристократичным, достойным самой королевы, но его уравновешивал пухлый чувственный изгиб ее губ. Тонкие изогнутые брови и большие серебристые глаза Захиры, видимые в разрезе вуали, очаровывали, но сейчас, когда их дополнили другие потрясающе красивые черты, их сила околдовывать потрясала.

Ее брат ошибался, думая, что на невольничьем рынке сможет получить за нее приличную сумму; он мог бы получить целое состояние.

Себастьян не осознавал, как грубо глазеет на нее, пока не встретил прямой взгляд Захиры. Почувствовала ли она его не так уж скрытый оценивающий взгляд? Возможно, она переживает, что ее могли продать в рабство или куда похуже. Эти серебристые глаза не выказывали волнения, но в их глубине Себастьян уловил отсвет нерешительности. Секунду спустя он исчез, скрытый за длинными черными ресницами. Сознательно или нет, она отступила на шаг назад.

– Абдул, – приказал Себастьян, – отведи Захиру обратно в комнату. Ей пришлось многое пережить за эти несколько часов. Думаю, она бы не отказалась от некоторого уединения, чтобы собраться с мыслями.

Слуга подошел ближе и склонил голову перед леди, вежливо предлагая ей следовать за ним. Уходя, Захира не сказала ни слова и ни разу не посмотрела на Себастьяна. Опустив глаза, она проследовала за слугой, который вывел ее из внутреннего двора и повел обратно по дворцовому коридору.

Когда они ушли, Логан оттолкнулся от дверного косяка и вошел в сад. Он не проронил ни слова, когда подошел к накрытому для завтрака столу и отщипнул горсть синего винограда из чаши с фруктами. Его длительное молчание, пока он поедал утренние яства, сводило с ума.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сухо сказал Себастьян. – Приводить крошку сюда изначально было ошибкой. Я должен был попросить селянина осмотреть ее раны на базаре. Какой идиот приведет мусульманскую женщину без охраны в лагерь христианской армии?

– Вообще-то, – ответил шотландский лейтенант, ухмыльнувшись, когда прожевал и проглотил очередную порцию винограда, – я думал, что, если ты будешь кого-то опекать, то это пойдет тебе на пользу. Возможно, она поможет тебе держаться подальше от неприятностей. Видит Бог, я не смогу это сделать самостоятельно.

Себастьян резко выдохнул, искоса наблюдая за Логаном.

– К заботе о ней добавятся ее личные проблемы, помяни мое слово. У меня нет времени или интереса играть в хранителя для девчонки – или ты забыл, что мы должны разыскать ассасинов до того, как король вернется?

Шотландец согласно хрюкнул.

– Сторонникам Синана теперь придется воспользоваться магией, чтобы пройти через городские ворота, не говоря уже о дворце. Согласно твоему приказу, внутри и снаружи Ашкелона дополнительно выставлена стража. Я отправил их обыскивать каждого, кто приходит или уходит.

– А что, если наш фидаи уже где-то в городе, возможно, скрывается под самым нашим носом? – заметил Себастьян, обращаясь в основном к себе.

Агенты Старца были известны своей способностью сливаться с тем, что их окружало, натренированные играть любую роль, примерить любую маску – от святого до скромного крестьянина. В Ашкелоне тысяча разных людей; любой из них может оказаться тем, кто атакует Ричарда. Как им его вычислить до того, как он нанесет удар, Себастьян не знал.

– Ты найдешь его, – сказал Логан, словно догадываясь о ходе его мыслей по одному выражению его лица. – Разве Черный Лев хоть раз потерпел неудачу в задуманном?

Себастьян иронично приподнял бровь.

– Да, один раз. Той ночью в лагере, когда я позволил тому маленькому ублюдку избежать смерти от моего меча.

– Всего лишь отсрочка неизбежного, – съязвил Логан, пожав широкими плечами.

– Отсрочка, конечно, – ответил Себастьян. – Моя рука все еще желает отомстить за его вероломство.

– И я полагаю, никто не лишит тебя этого удовольствия, мой друг. Если ассасин где-то на территории Ашкелона, будь уверен, мы найдем его.

Себастьян кивнул, его беспокойство немного уменьшилось благодаря решимости лейтенанта. Он не врал, когда говорил, что его рука желает отомстить фидаи. И его тело, слишком долго залечивавшее рану, тоже истосковалось по битве, по весу и напряжению оружия и доспехов, по удовольствию от победы… по чему угодно, способному заглушить другое желание, не дававшее ему покоя. Желание, которое звало его внутрь по дворцовому коридору, туда, где была она, тот тигренок с серебристыми глазами и экзотическими губами, вкус которых он хотел ощутить еще до того, как он был проклят, увидев их.