Тайный любовник

– В этой комнате жила миссис Тернер, – показала Софи другую комнату. – Она была моей няней. А это – спальня отца. – Она невольно понизила голос, как всегда, когда входила в эту комнату. Большую часть его одежды она отдала церковному приходу, но сама просторная, строгая спальня выглядела так, как в ту ночь, когда он умер. Тяжелый темно-красный полог кровати был задернут, и порой – теперь не так часто – ей казалось, стоит его отвести в сторону, и она увидит спящего отца; вот она приносит ему чай или газеты, и он, зевая и потягиваясь, говорит, как обычно: «Доброе утро, солнышко».

Джек нежно поцеловал ее в макушку.

– Тебе по-прежнему не хватает его.

– Да. Хочешь увидеть его кабинет? Или… тебе неинтересно, Джек? Это ничего, мы можем не…

– Нет, интересно.

– Правда?

– Конечно.

Она взяла его за руку, и они спустились вниз, держа в руках свечи и стаканы с бренди. Софи была босиком. Джек – в брюках и жилете на голое тело. Ей было весело и легко сейчас, и она гордилась своим домом.

– Я люблю этот старый скрипучий дом, – призналась она. – Мне давно хотелось показать его тебе.

– Замечательный дом, – согласился он, к ее радости. – Он подходит тебе. Но не одиноко ли тебе жить здесь совсем одной?

– О нет. Хотя да – иногда. Но я не совсем одна здесь, у меня есть миссис Болтон. И Марис, и, конечно, Томас. В кабинете отца она передала Джеку свечу и подошла к окнам задернуть шторы – комната находилась в задней части дома, и она опасалась, что Томас может увидеть свет в окнах и встревожиться. Она вернулась к Джеку, заглянула ему в глаза, ставшие задумчивыми.

– Дом выглядит немного запущенным, – сказала она, оправдываясь. – Онория все время пилит меня, что я совсем не занимаюсь им, ну, знаешь, не привожу в порядок, не прихорашиваю.

– Ты не хочешь им заниматься?

– Я бы не прочь. Но все, что приносит мне «Калиновый», я в него же и вкладываю. У меня совсем ничего не остается, не на что приводить дом в порядок. – Она провела рукой по потрескавшейся коже отцовского кресла возле большого письменного стола. Доски пола скрипели, а ковровая дорожка от двери до стола была вытерта посередине почти до основы. Но Софи все нравилось в отцовском кабинете, особенно полки по обеим сторонам двери, от пола до потолка забитые книгами.

– И ты все это прочитала? – Джек поднял свечу, чтобы разглядеть корешки книг.

– Не все, конечно, но большую часть. Эти книги – главным образом о рудном деле. – Джек усмехнулся и покачал головой, и Софи вообразила, что он подумал, какая она все-таки странная.

– Как ты любишь рудник! – сказал он, смеясь, подошел к ней и сел на край стола.

Она устроилась рядом.

– Конечно. Это моя жизнь.

– Почему ты так любишь его?

– Ну… потому что отец его любил. – Ответ звучал странно, но это была правда. – И… мне нравится делать что-то как следует. Чтобы это было серьезное дело, не пустяки. Нравится испытывать чувство гордости за хорошо проделанную работу.

– Понимаю, – сказал он, кивнув. Это было ему близко.

– Отец говорил, я могу стать, кем хочу, потому что у меня голова работает не хуже, чем у мужчин. – Она смущенно улыбнулась, стараясь придать лицу скромное выражение, словно сама не верила утверждениям отца. Но, конечно, она была согласна с ним. – Мы были партнерами. Это было… нашей тайной. Мы – против остального мира. Когда я лишилась отца, рудник спас меня. – Она мяла в пальцах поясок шелкового халата и думала, как легко и приятно рассказывать Джеку о себе. Конечно, теперь они любовники, но она не предполагала, что он станет после случившегося настолько близким другом. – Тебе нравится быть шахтером? – Все-таки странно, что прежде она никогда не спрашивала его об этом прямо.

– Нет, ненавижу эту работу.

Резкость его ответа напугала ее. Но секундой позже она почувствовала радость.

– Но тогда почему ты не бросишь ее? – Этот вопрос она уже задавала ему прежде, и каждый раз он уходил от ответа, меняя тему разговора. Но теперь все было иначе, это несомненно; возникшие интимные отношения и должны были все изменить.

– Почему, Джек? Я никогда не понимала этого, с самого начала. Ты способен на большее, ты мог бы…

– Почему это так тебя волнует?

– Почему? Разве ты не знаешь? О, Джек…

– Оставим сейчас этот разговор. – Он положил руку ей на бедро и мягко сказал:

– Мы поговорим об этом в другой раз. Я не против, но только не сегодня.

– Хорошо. – Она взяла его ладонь, и пальцы их переплелись. – Но скажи мне, почему ты ненавидишь ее. Скажи хотя бы это.

Он бросил на нее скептический взгляд.

– Софи, ты когда-нибудь спускалась вниз? Спускалась под землю по лестницам, как другие шахтеры?

– Ну конечно. – Но, надо признать, это было лишь однажды. Ей тогда исполнилось девятнадцать. Она лет пять уговаривала отца позволить ей спуститься вниз, и на ее день рождения он наконец сделал ей такой подарок.

– Тебе понравилось там?