Тайный монах

Пуля в мгновенье ока раскромсала черепную коробку Угрюмого, который попивал джин-тоник на террасе летнего кафе. Для оперативников управления наружного наблюдения службы безопасности было очевидным, что выстрел был осуществлён из окна заброшенного с времён начала перестройки проектного института. Они выскочили из своей «засекреченной» шестёрки, готовые начать поиск и преследование киллера. Но увиденное остановило их. Откуда-то с высоты, словно метеорит, прямо на капот их «шестёрки» влетела «Сайга». Это был прокол. Двойной прокол – капота и оперативников. Вот оно – орудие убийства в их руках. И идите теперь месяцами пишите рапорта и показания, что это не вы, уважаемые, замочили Угрюмого. Раздираемые этими мыслями опера так и не увидели перебравшуюся уже на другой конец недостроенного института тень, соскочившую словно кошка в дворик, и вскоре материализовавшуюся в облике одного из многоликой толпы – ныне добропорядочного предпринимателя, бывшего младшего сержанта воздушно-десантных войск, отстоявшего право на жизнь своего лучшего друга, а теперь ставшего киллером, Макса.

Выход из игры Угрюмого привёл на вершины городской жизни Джека. Бригада Угрюмого теперь приобщилась под его крыло. Игровой бизнес не приемлил внешних иногородних притязаний. Да и уравновешенные отношения с властью привели и город в состояние, определяемое на конференциях и пленумах как состояние неуклонного экономического роста.

Всё складывалось в жизни Джека, казалось, весьма успешно.

До определённого момента, пока неизвестный киллер не всадил в него из автомата Калашникова целый магазин. Джек всего пару лет не дотянул до нового тысячелетия.

Приехавший через пять минут после поступившего вызова доктор скорой помощи, наклонившись над изрешечённым телом Джека, к огромному удивлению обнаружил, что тот ещё жив и пытается что-то сказать: «Ма…». Не закончив фразу, Джек закончил жизненный путь.

«Все мы вспоминаем родителей с опозданием», – мысленно заключил доктор.

Он не расслышал или не разобрал последний сигнал мозга, поступивший на голосовые связки Джека, который он всё же выполнил, непонятно для других, но осознанно для себя, произнеся: «Ма… кс».

Газеты тогда расшумелись. Сам замминистра приезжал с разносом, объявив прессе, что за авторитетом последние полгода вели наблюдение. Но даже стремящаяся быть оппозиционной и независимой газетка не дерзнула заявить: «Ребята, а ведь вы играли в одной команде».

Все хлопоты по проведению похорон Джека категорически безапелляционно взял на себя Макс. За пять штук он выкупил склеп для друга. Для отпевания пригласил настоятеля местного собора отца Дмитрия, которого как ни пытались раскрутить журналисты весомой столичной газеты, сказал, что думал:

«Евгений Владиславович был прекрасным человеком и талантливым бизнесменом. Он активно помогал нам в строительстве храма, и мы очень благодарны ему за это».

К чести газеты, она не убрала эти, казалось бы, крамольные слова настоятеля из опубликованной в передовице статьи с интригующим названием «Кто заказал Джека?».

На последней странице, казалось бы, умиротворяюще упоминая о совсем другом человеке, был размещён некролог: «Евгению Владиславовичу… Скорбим… Помним… Коллеги…».