Тайный монах

Всё вроде бы в моей жизни устаканилось. Но вот пару месяцев назад, когда я приехал в Люблин к своему партнёру Мареку, тот встретил меня не особо тепло.

– Тут «панове» тобой интересуются, – как мне показалось, выдавил из себя Марек, и дал мне визитку какой-то фирмы «Полград».

Созвонились. Встретились. Два симпатичных улыбчивых молодых парня. Словно «два молодца из ларца» из одного советского мультика.

Пригласили отобедать в ресторане. Взяли их водку-зубровку. Из закуски мне запомнился салат по-татарски – сырое мясо с сырым яйцом, но на вкус очень даже ничего. Поговорили вроде бы обо всём – о политике, о бизнесе, даже о бабах («…наши, конечно, на порядок шикарней…», – тут со мной никто не спорил). Как бы в завершение, они доверительно сообщили, что занимаются инновациями, и что их интересует проблема полускоростного вихря. Я чуть не подавился.

– Вы что, идею хотите купить? – икнул я.

– Нас интересует, при каких практических параметрах устраняются вибрации типа полускоростного вихря? – «четыре глаза из ларца», казалось, были совершенно трезвыми.

Я тоже протрезвел. «Зубровка» пропала зря.

«Во, сволочи!», – мелькнула трезвая патриотическая мысль. В Союзе ведь никто, кроме нашего НПО, этой темой не занимался. Я, казалось, совершенно протрезвел. Не знаю, каким образом это отразилось на моём лице, но до меня дошло, что в нашем НПО этой темой занимался только я. Да и то, только в рамках подготовки кандидатской. А ведь после моего ухода НПО реально ещё просуществовал годик-другой и всё – наступило бесславное затяжное банкротство. Сейчас в главном цехе бывшего НПО, расположенного параллельно оживлённому проспекту, разместился шикарный супермаркет электроники.

Что там с нашими тематиками, меня как-то никогда не интересовало. Но сейчас в сознание с частотой учащённого пульса прокралась шальная мысль о том, что полускоростным вихрем после меня в НПО никто так и не занимался. Ведь чтобы «въехать» в тему, нужно было добрых пять лет специализированной подготовки.

Но пытливые четырёхглазки не съезжали:

– Может, осталась какая-либо информация о вашей работе на каких-либо носителях?

– Ну да, конечно, – я в привычном для меня стиле прикола начал подыгрывать «молодцам», – Вся информация на самом лучшем носителе.

– Каком? – мне вдруг показалось, что они спросили дуэтом.

– Полускоростной вихрь там, где ему положено быть – в воздухе, – я театрально поднял обе руки и почему-то вдруг растопырил пальцы.

– Как? – это уже был единовременный грудной выдох.

– Очень просто. Работу я сжёг, а пепел пустил по ветру. Работа была рукописной. В самом начале девяностых, не знаю как у вас, а у нас первые появившиеся компьютеры «Робики», «Правики» и другие больше применяли для компьютерных игр. Да и сейчас не знаю, как это всё можно ввести в компьютер, – я и впрямь после НПО использовал компьютер только как пишущую машинку. – Там было страниц сто двадцать тройных интегралов, десяток аналоговых и принципиальных схем, пара-тройка таблиц.

– Но вы то, как автор работы, должны всё это помнить? – озвучил один выражение надежды на лице другого.

– А зачем? Для себя я всё это вычеркнул из памяти! – опустил я их надежды с небес на кафельный пол.

Из диалога вроде кто-то вышиб дух или выпустил пар. Я буквально ощутил давление тяжёлой паузы.

– Ну что, по сто грамм и на коня? – раздалось деловое предложение.

«Это мы можем, этим нас не победишь», – подумал я, но для соблюдения приличий просто утвердительно кивнул головой.

Один из двоих молодцов пошёл искать кельнера для дополнительного заказа. Но последние «сто» явно не пошли. Буквально через несколько минут меня начало мутить. Видно – переволновался.

Очнулся я уже только утром под прозрачной змейкой капельницы.

Вскоре появились и мои «новые друзья».

– Можно было бы и по пивку, но врачи рекомендуют воздержаться, – сказал улыбающийся Первый.

– А вот и тысяча баксов – компенсация вам за не свежий татарский салат, – подобно первому осчастливил меня своей улыбкой Второй.

«Близнецы! – искренне восхитился я их одинаковыми наглыми улыбками.

* * *

– Входи скорее, сейчас будет Серый звонить из Швейцарии, – Люська никогда не бросалась ко мне на шею после моих командировок. Я от неё такого и не ожидаю. Зачем лишний шок нервам? Наверное, такой формат у наших семейных отношений.

Впрочем, я знаю, что такое истинная бескорыстная Любовь. Это мой любимый «неформатный» (то есть, не претендующий на участие в выставках), американо-английский кокер-спаниэль Чарли, бросающийся ко мне, едва я открываю дверь, и любящий меня двадцать четыре часа в сутки.

– Бедненький, как ты тут без меня? – вот с ним-то мы и расцеловались по полной программе после пары-тройки кульбитов с его стороны. Что ни говорите, а любовь – это радость.

В Польше я был всего три дня с дорогой, но казалось, что Чарли сейчас просто человеческими словами взахлёб будет упрекать меня, что я его оставил «за семью замками» и расскажет, как ему тут без меня было плохо.