Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

Миларепа вырос среди безжалостной ненависти и чрезмерной любви; он знал нищету и богатство, смерть, чернокнижие и месть. Потом он пережил замечательный опыт, который так часто оставлял неизгладимый отпечаток на исключительных характерах и на Востоке, и на Западе, – это феномен обращения, полного переворота личности, в результате которого силы ума, раньше преданные злу, успеху или славе на земном плане, вдруг направляются к добру и славе на вечном плане. «Я почувствовал, что полон раскаяния во зле, которое причинил волшебством и градом, – сказал Миларепа. – Мне не давало покоя учение (Будды), я даже забывал поесть. Если я двигался, я хотел быть неподвижным, если я был неподвижен, я хотел двигаться. Ночью я не мог спать».

Миларепа отказался от прежней жизни и отправился искать учителя, гуру, чтобы тот указал ему путь к мистической мудрости. После различных превратностей он встретился с Марпой, переводчиком текстов с санскрита. Как в первой части его жизни доминировала страстная и мстительная мать, так же во второй части доминировала гораздо более достопамятная фигура Марпы, ученого эзотерика, борца, страстного, задиристого, гордого, темпераментного человека, вечно недовольного из-за недостижимости совершенства, по временам предававшегося пьянству, обману или жестокости, в своем роде природного гения с духом молнии и великолепием бури. То и дело в повествовании возникает жена Марпы, хорошая, добрая, заботливая женщина, которая пыталась защитить бедного Миларепу от апокалиптических громов и молний ее мужа, ибо Миларепа подвергался самым жалостным испытаниям в ходе своей подготовки к инициации. В каком-то смысле жена Марпы стала матерью Миларепе, во всяком случае в более ласковом и утешительном смысле слова, потому что он никогда не колебался в своей безумной привязанности к настоящей матери, своей почти сексуальной любви к ней.

Марпу и Миларепу связывали отношения столь дорогие для Востока, отношения ученика и учителя. Марпа был гуру, проводником, и Миларепа подчинился ему телесно и духовно, в мыслях и делах. Марпа, который увидел в Миларепе большие способности, проверял, насколько он предан цели, подвергая его самым суровым испытаниям. Он заставлял его строить дом, потом приказывал сносить его, возвести башню и разрушить ее, еще не достроенную. Он обманывал его, бил его, проклинал его, отсылал прочь, приводил обратно, насмехался над ним, но иногда менял тон и хвалил его; хотя и это тоже, казалось, было насмешкой, когда он снова начинал его мучить. Наконец, после многих трудностей, после того, как Миларепа дважды убегал от жестокого учителя и дважды возвращался, пришло время его инициации. Марпа дал ученику изречение, которое он должен был всегда носить в сердце, как яркий светильник: «Будь пылким, подними знамя совершенства».

Связь двух таких сильных и решительных характеров, как Марпа и Миларепа, не могла длиться вечно. Поэтому после посвящения в тантрические тайны Миларепа оставил своего учителя. Их прощание, как естественно для друзей, между которыми было столько любви, ненависти и неистовства, было трогательным. В момент расставания двое почувствовали силу уз, связывающих их. Почтение ученика к учителю окрасилось новой привязанностью, уверенность учителя в ученике была обогрета новой дружбой.

Единственное, что еще связывало Миларепу с миром, было его желание еще раз увидеть мать. Поэтому он вернулся в родные места, но нашел дом разрушенным, а от его матери остались только кости. Сестра его исчезла. Дзесе, невеста его далекой юности, ждала Миларепу, но из-за его обращения в религию их жизненные пути разошлись так далеко, что не могло быть и речи о браке, поэтому Миларепа снова покинул деревню «с костями матери под одеждой на груди» и сочинил стихотворение о тщете жизни:

Страна, дом, отцовские поля,

Вещи, принадлежащие нереальному миру.Тот, кто хочет их, может их иметь…

Я, отшельник, ищу освобождения.

Миларепа нашел приют в горной пещере и посвятил себя аскетической жизни со всем огнем, который освещал его страстную и мстительную юность. День ото дня он ел все меньше, пока в конце концов не стал питаться одной крапивой. Проходили месяцы и годы; его одежда обветшала, и он остался полуголым; его нестриженые волосы росли в диком беспорядке, у него выросли длинные ногти, и его тело превратилось в кожаный мешок с костями; он был уродлив, грязен и похож на привидение с «зелеными волосами и кожей», как сорная трава. Он удалился от мира и жил в царстве Абсолюта, но ему были знакомы несказанные опьянения ума.