Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

Через много лет его сестре удалось его разыскать. Она добралась до его пещеры и с ужасом увидела, в каком состоянии он находится. Она попыталась отговорить его от такого безумного образа жизни и убедить снова вернуться к людям. Она предложила ему еду и попыталась одеть его, чтобы защитить от холода. Миларепа был тронут, но его жизнь была определена. Слова Марпы, его гуру, постоянно звучали в его ушах. Он ответил сестре стихотворением:

О сестра, создание, столь связанное с миром…Это действительно берлога, пригодная для дикого зверья;Любой, кто найдет ее, разгневается.Моя пища – пища собак и свиней;Любого стошнит при виде ее.Мое тело словно скелет;

При виде его заплачет даже заклятый враг.Мои поступки кажутся безумством;Из-за них моя сестра пылает от стыда.Но мой дух достигнул просветленья…

Прошло еще много лет в одиночестве и умерщвлении плоти, и Миларепа достиг такой степени господства над сгустком нервов, в который превратился его организм, что мог по желанию производить тепло и совершать чудо левитации. «По ночам в своих видениях я мог свободно и беспрепятственно исследовать целую вселенную, от бездн адских миров до самых головокружительных высот… Мое тело было как будто раскалено».

Однажды, когда Миларепа вышел из своей пещеры, чтобы переселиться в другое, более отдаленное убежище, он разбил сосуд, в котором варил свою крапиву. «Я утешался мыслью, что все сотворенные вещи по самой своей природе так же эфемерны. Это понимание тоже дало пищу для медитации… Я пел:

Миг назад у меня был кувшин, а теперь его уж нет!

Этот незначительный факт бросает светНа весь закон недолговечностиИ показывает намСостояние человека.Кувшин, который был моим единственным богатством,Стал ламой, когда разбился,И прочел прекрасное наставление

О неизменной недолговечности вещей».

Пока Миларепа сочинял это стихотворение, какие-то охотники набрели на его пещеру и с изумлением увидели там человеческое существо в таком состоянии.

«Отчего у тебя такое худое тело, о отшельник, и этот зеленый цвет?» – спросили они. Они пожалели его, но Миларепа ответил: «В ваших глазах я, может быть, кажусь ужасно жалким. Но вы не знаете, что нет никого в мире счастливее меня». Потом он сочинил для охотников «Песнь лошади».

Лошадь, мой дух, летит, как ветер…

Миларепа, постоянно сочиняя стихи, распевая и переходя из пещеры в пещеру, наконец состарился. Каждое его слово и действие оставалось выразительным до самого конца. Известный ученый, который дал ему приют в пути, оскорбился оттого, что безумный старый отшельник не отдал ему дань мирского уважения, и напоил его ядом. Диалог ученого, который прочел все ученые трактаты и пользовался авторитетом, и голого отшельника, который не имел ни одной книги, иллюстрирует полное презрение Миларепы ко всем мирским формам и условностям:

Я обладаю преимуществом безразличия,Моя дерзость не знает преград.

Болезни, злые духи, грехи, несчастьеУкрашают отшельника, такого как я.

Наконец, окруженный учениками, он покинул «цикл перерождения», бормоча свои последние мысли:

Если хотите, делайте то, что может казаться грешным,Но помогает живущим существам,Потому что это и есть благочестие.

Безобразные сокровища дзонгпона

Иногда случается так, что ты просыпаешься ночью уже совсем под утро. В таких случаях, если ты не слишком сонный, лучше всего встать. Так и получилось у меня сегодня утром. Наверное, было часов пять. Я думал, что все спят, но, выйдя из дому, сразу же услышал монотонный распев голосов. Не было видно ни души, но в одной комнате Халиль, кашмирский слуга Туччи, читал свои мусульманские молитвы, а в другой Норбху, повар, читал буддийские молитвы. Мне, так называемому христианину, стало стыдно оттого, что я молчу посередине. Может быть, есть какой-нибудь коллективный способ разговаривать с Богом на разных наречиях и языках? Не знаю… При первых красных отблесках рассвета горы смотрелись поистине божественно.