Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

В этот момент истории мы внезапно возвращаемся из XX века в Средневековье. В потасовке, пытаясь разоружить Лунгшара, с него сорвали сапог, и оттуда на землю полетело несколько листков бумаги. Лунгшар на миг вырвался на свободу, схватил один листок и проглотил его, но противники успели подобрать остальные. На листках были написаны имена шапе Тимона и других членов правительства. Это была черная магия. По мнению тибетцев, попирать ногами имя врага – это один из самых отвратительных, но эффективных способов причинить ему вред. Открытие стало роковым для Лунгшара; все его сторонники покинули его, услышав об этом. Шапе Тимон и совет начал репрессии. Последовало множество арестов, и Лунгшара приговорили к страшному наказанию; ему выкололи глаза и бросили в темную, сырую тюрьму в подвале Поталы. Несмотря на жуткие условия, крепкое здоровье позволило ему продержаться несколько лет. Его выпустили в 1938 году, но вскоре после этого он умер.

Самое трагическое в истории то, что человек, рисковавший жизнью ради модернизации Тибета, в конечном итоге погубил себя из-за архаичной веры в черную магию. Странные и сложные противоречия возникают в уме человека, разрывающегося между двумя цивилизациями. Мы часто думаем, что изменить взгляды человека на жизнь так же просто, как дать ему велосипед вместо осла, но трудно сделать более грубую ошибку. Можно ввозить мощные машины и выигрывать гонки, как принц Бира, открывать неизвестные бациллы, как Китасато, новые атомные секреты, как Юкава, или новые свойства света, как Раман, принадлежа к миру, совершенно не похожему на наш. Изменение фундаментального мировоззрения человека означает изменение внутреннего мира, которое личными корнями уходит в раннее детство, а общественными корнями – на тысячи лет в прошлое. Традиция в самом широком смысле – это гигантская, тайная и непреодолимая сила; она окрашивает, хотя мы редко это сознаем, все наши мысли, чувства, приязни и неприязни, и все наши решения и поступки. Личность, вырванная из духовной почвы цивилизации, в которой она родилась, очень похож на человека, потерпевшего кораблекрушение. Из того малого, что мы знаем о Лунгшаре, можно сказать, что он был трагическим примером одного из тех миллионов человек, которые были частично, но не целиком вырваны из своей почвы и не смогли пустить новые корни.

В результате этих перипетий, как часто бывает в таких случаях, власть получило осторожное, бесцветное правительство, которое год за годом сохраняло тщательное равновесие между китайским и британским влиянием. В последнее время на политической сцене не появлялось никаких значительных фигур. Молодой регент Тхупден Джампел Йише Гьяцен (родившийся в 1911 году), трулку монастыря Ретинг, несколько лет имел значительное влияние в прогрессивном смысле. Но он сталкивался с постоянной и упрямой оппозицией старших поколений и настоятелей нескольких великих монастырей. На него оказывали такое сильное давление, что в конце концов он был вынужден уйти в отставку. Его сменил пожилой реакционер Такта Ринпоче. В 1947 году был раскрыт заговор против нового регента, и вскоре настоятель Ретинга умер при невыясненных обстоятельствах. После этого Тибет разделился на партии сторонников и правителей Ретинга, и последовало настоящее кровопролитие. Монахи монастыря Сера, верные памяти настоятеля Ретинга, хотели идти походом на Лхасу. Правительству пришлось взять монастырь в настоящую осаду, чтобы восстановить порядок. Серу обстреляли из пулеметов и в конце концов подвергли артиллерийскому обстрелу.

Триумф коммунизма в Китае поставил Тибет перед перспективой прямых отношений еще и с третьим мощным соседом – Россией. Так будущее Тибета до некоторой степени связано с будущим мира. Главной заботой тибетцев стало сохранить свою религию и независимость.

Международный статус Тибета десятилетиями был предметом споров. По этому вопросу есть по крайней мере три конфликтующие теории. Самая простая – это теория собственно тибетцев. Они утверждают, что у них совершенно независимое, суверенное государство, не обязанное подчиняться никакой иностранной державе. В 1935 году кашаг категорически официально отверг, что когда-либо признавал верховную власть Китая – между прочим, восхитительный азиатский способ делать отрицательное заявление, которое нужно понимать в утвердительном смысле. В июле 1949 года китайской миссии в Лхасе было холодно предложено покинуть страну, и у нее не осталось иного выбора, кроме как уехать из столицы.