— Василий, а как работает твой третий глаз? Вот ты сказал, что видишь пожар и меня в огне. Это картинка у тебя такая перед глазами? Чего-чего, а пожара в моей жизни еще не было. Посмотри внимательнее, чем все закончится?
— Да не знаю я. — Васька пялился на Доминику, сжав губы и хмурясь. — Не выходит. Не видно. Я же сказал, там много чего толпится. Дети какие-то. Картинка неразборчивая. Знаешь что, Милка, ты давай из предсказанного пожара сперва выберись живой, а мы потом посмотрим. Может, четче будет видно.
— Ну, как вы без меня? — поинтесовалась подошедшая Анжела.
— У тебя здесь кое-что купили. Деньги я в коробку положила, — кивнула Доминика.
— А в тетрадку записала? — сварливо осведомилась Анжела.
— В какую тетрадку?
— В обыкновенную, в клеточку, — ткнула в тетрадь Анжела. — А как я теперь, милая моя Мила, баланс сведу, если не в курсе, что ты почем продала?
— Я же не знала… — растерялась Доминика.
— Нет, вы гляньте на нее. Она не знала! А на кой хрен тебе образование? Или набрехала про него? Как к Самвелу бегать и нос совать не в свои дела, она знала. А как в тетрадочке ручечкой циферки написать, не знала, — все больше распалялась Анжела.
— Не кричи, Анжела, голова будет болеть — и у тебя, и у меня, и у Зямчика. Я все помню и сейчас запишу, — старалась успокоить ее Доминика, но не тут-то было!
— Хватить умничать! Нет уж, я сама все запишу. Слава богу, есть тут еще профессионалы, — бушевала Анжела.
Васька только головой качал:
— Давно я не слышал бабского визга. Я б вас полечил, да случай тяжелый. Если меня будут спрашивать пациенты, я у себя в клинике.
— В сторожке, что ли?
— Забудьте это слово. Отныне это клиника раскабаления души и тела. «Вась-Вась» называется, — гордо объявил Васька.
— А почему «Вась-Вась»? Ты ж вроде с этим «вась-васем» бороться собрался, — подмигнула Анжела.
— «Вась-Вась» — это в честь меня. Был один Василий, а теперь, с учетом третьего глаза, нас будто бы двое стало. Ведь это же модно фирмы своим именем называть, правда, Милка? — усмехнулся Васька.
Анжела махнула на него рукой и направилась в вещевые ряды. Возле продавщицы париков Анжела остановилась.
— Представляешь, Светка, эта Милка новый номер выкинула… — начала было Анжела, но не успела договорить, как продавщица обернулась. Анжела охнула и чуть не упала в обморок. На нее смотрел чернющий негр — только белые зубы сверкали в улыбке. Сзади раздался дружный смех продавщиц.
— Что это было? — пролепетала Анжела.
— Не что, а кто, — сверкнул улыбкой негр. — Я теперь на месте Светы торгую. Можешь звать меня Светиком. А то мое имя никто не выговаривает. Так что там твоя Милка?
— Тьфу на тебя. У меня все из головы вон, — растерялась Анжела, но Светик попросил:
— Нет-нет, ты уж рассказывай, раз начала. Интересно ведь.
— А о чем я говорила? — захлопала глазами Анжела. Продавщицы засмеялись:
— Ну, мать, да ты влюбилась в нашего Светика! С первого, что называется, взгляда. А что, свадьбу справим, он у нас жених хоть куда.
— Я согласен, ты красивая и мягкая женщина, — еще шире улыбнулся Светик.
— А у меня уже есть жених. Скажи, Зямчик! — Зямчик с готовностью залаял.
— А чего это Васька у тебя опять ошивается? К Милке клеится? — поинтересовалась одна из продавщиц.
— Ой, и не спрашивайте, — покачала головой Анжела. — Пропал наш Вася. Он теперь алкоголизм лечит. Во всех формах, даже запущенных. Ему голос был. Я одного такого излеченного сама видела.
Продавщицы мгновенно смолкли. Потом начали наперебой спрашивать:
— Анжел, а дай нам его телефончик.
— А где он принимает?
— Тамила, Тамила, — звали кого-то, из соседнего ряда — тут целитель объявился, от водки.
К Анжеле уже торопилась означенная Тамила, за ней другая продавщица, третья… Анжела только рот раскрыла от изумления.
— Ну вот, опять настежь открыто! — сердился Артем, найдя дверь незапертой. Юрий Владимирович работал, и вид у него был вдохновенный. Увидев Артема, он сказал, не отрываясь от машинки:
— Я всегда знал, что спасение в работе. Мало того, что у меня прошла паника, так я еще и написал две главы, придумал, как забрать у Сергея деньги Никушины.
— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — напомнил о себе Артем.
— Извини, Артем, прости меня, ради бога. Конечно же мне как хозяину, нужно сначала выслушать твои новости. — Юрий Владимирович протянул Артему руку.
— Лилия Многолетняя… — начал Артем, и Юрий Владимирович закатил глаза:
— Какое же, в сущности, роскошное имя! Можно я использую его в своем романе?
— Это вы у нее спросите, — удивленно посмотрел на него Артем.
— А у меня есть надежда с ней увидеться? — поинтересовался Юрий Владимирович.
— Чем глубже знакомлюсь с ее делом, тем крепче уверенность, что я ее вытащу, — заявил Артем.
— Вот знаешь, Артем, я в тебе никогда не сомневался!
Артем произнес с иронией:
— Что вы говорите?
— Забудем, забудем то нелепое недоразумение! — замахал на него руками Юрий Владимирович.
— Уже забыли. Все, кроме Ники, — горько ответил Артем.