Тайный враг

— Не прикажете ли снять и заменить? — поинтересовалась Юлька у Риты. Та помрачнела. Билборд остался позади.

— Нет необходимости. Там же не написано, кто именно это висит и что с ним приключилось. Пусть все думают, что у нас все спокойно, без изменений. Не дадим лишнего повода сплетникам и конкурентам. — Рите стало совсем невмоготу, и она заорала: — Петик, гони! Хоп-хоп! Чу-чу! Йох-хо-о!

Машина на полном ходу подлетела к рынку.

— Ба! Родные места! — восторженно вопила Ритка. — А ну, Петик, давай подкатим к нашим? Машину новую обмоем. Зря я Анжелку не подвезла, а то доставила бы к самой палатке. Девчонки бы в обморок попадали.

Зазвонил телефон.

— Да, Амаль Станиславовна. Яволь, Амаль Станиславовна! Не успеете сосчитать, сколько цифр в графе «итого», как я буду у вас!

Рита повесила трубку, и Юлька довольно заметила:

— Моя школа!

— Петик, показательное выступление отменяется. Гони к конторе, — командирским тоном приказала Ритка.

— А жаль, мы бы посмотрели, где устанавливать мемориальную доску: «Здесь работала в юности широко известная в узких кругах Маргарита Калашникова», — попыталась пошутить Диана, но Рите ее шутка пришлась не по вкусу:

— Ты когда в следующий раз надумаешь шутить, бери с собой лопату. Будешь мне лопатой отмашку давать, когда смеяться: смеяться, мол, после лопаты.

Анжелы что-то долго не было, Васька предложил Доминике:

— Ну что, давай знакомиться.

— Если я, конечно, не путаю, то мы уже знакомились.

— А, то не в счет. Я тогда был еще пьян и глуп.

— А сейчас?

— А сейчас я мудр и просветлен сознанием. Хочешь, сеанс ясновидения дам? — предложил Васька.

— А можешь?

— Да кого хошь спроси! Я вчера предсказал Анжеле, что она придет в зеленой кофте с цветами красными?… И что? Таки пришла.

— Аргумент железобетонный. Ну, начинай, все равно покупателей нет, — согласилась Доминика.

— Погоди, сначала о форме оплаты договоримся. Что мне за предсказание будет?

— Вот ты и прокололся. Настоящие ясновидящие и целители за свой дар денег не берут. По крайней мере — не вымогают. Боятся дар потерять.

— Э, так я ж, это… — растерялся Васька, — начинаю только. Всех правил еще не выучил. Ладно, про оплату забудь, давай руку.

Доминика протянула руку Васька взял ее руку и стал напряженно ее рассматривать.

— Ну, что задумался? Нет у меня будущего?

— Будущее у всех есть. Просто у тебя тут столько всего намешано. Даже не знаю, что выбрать.

— Давай самое яркое событие.

— Яркое — это как раз в точку. Потому что вижу тут огонь большой и тебя в том огне.

— Костер инквизиции, что ли? — уточнила Доминика.

— Не знаю, про что ты толкуешь — у меня после четвертого класса с образованием проблемы, — но огонь тебя ждет. И очень скоро.

— Ты в этом уверен?

Васька отер со лба пот:

— На все сто процентов.

Артем снова приехал в психушку, чтобы в очередной раз побеседовать с Лилей.

— Лиля, вы мне доверяете?

Та кивнула в ответ, и Артем продолжил:

— Тогда давайте условимся так. Отныне вы слушаете только меня. Все прочие рекомендации и указания игнорируете. Пока будет идти психиатрическая экспертиза, я соберу все сведения о вашем муже, обо всех его тогдашних поступках. У вас есть документы, подтверждающие вашу беременность и выкидыш?

— Есть выписка из женской консультации. Моя двоюродная сестра знает, где мои бумаги, — кивнула Лиля.

— Нам нужно победить не просто так, а с сухим счетом, — сообщил Артем. — Чтобы вы оказались на свободе без страшного пожизненного диагноза.

— Лично вам, Артем, я верю. Но в такое чудо после всего просто поверить не могу… Вы в любом случае знайте: я готова перед кем угодно подтвердить свои показания. Я хорошо помню, при каких обстоятельствах Никитина подписала гендоверенность, — твердо сказала Лиля.

Борюсик валялся на диване, рядом на полу стояла недопитая бутылка пива и грязный стакан. Борюсик устроил себе «кукольный театр», натянув на руки носки, на левой руке красовался «оптимист» — розовый носок, а на правой — «пессимист», серый. Он, дурачась, вел диалог:

— Боря, ау, ты еще жив?

— Жив, жив, — кивал розовый носок.

— А кто это отвечает? Боря, ты, часом, не выжил из ума? Ты не сам ли с собой разговариваешь? Ну, неважно, жив — и хорошо. Хотя что, собственно, хорошего? Хорошего ничего нет. И уже не будет… — Мутными глазами смотрел Борюсик на серый носок, который был с ним совершенно согласен.

— Боря, а Боря? А ты не хочешь подумать, чем закончится твое бездействие? — вмешался розовый носок.

— Не-а, думать не хо-чу, — скривился серый.

— Очень плохо, Боря, очень плохо. Это свидетельствует о том, что ты опускаешься. На самое дно. Так же нельзя, Боря, ты еще сравнительно молодой человек!

Не мальчик, скажем прямо, но и не старик! У тебя впереди будущее, как минимум лет тридцать в запасе.

— Ха-ха-ха! Интересно знать, какое будущее? — Серый носок явно был настроен скептически. — Ради кого Боре держаться на плаву? Пациентов у него нет, Доминика исчезла, Ритка… Не будем сыпать соль на раны.

— Можно было бы переехать в другой город. И там открыть практику, — настаивал розовый носок.