Тайный враг

— Я иногда думаю, что не знаю людей. Это же надо такое придумать! Вместо того чтобы морочить мне голову вашими баснями, скажите честно, зачем вы приходили ко мне домой и наводили тень на плетень, намекая на… сами знаете, на что? Вы хотели мне сдать вашего покровителя, заинтересованного в обвинении моей дочери?

— Вы проницательны. — В глазах следователя мелькнула усмешка. — Мой приход к вам носил неслужебный характер. Я хотел повидаться с вашей дочерью Дианой. Она мне нравится.

И снова Анжела и Доминика стояли перед пепелищем. Доминика улыбнулась Анжеле:

— Я сразу все поняла, когда Самвел сказал, что в палатке нашли обгорелый кипятильник. Я кипятильником никогда не пользуюсь, а ты частенько чай кипятишь.

— А почему ты меня Самвелу не заложила? — удивилась Анжела.

— Во-первых, не в моих правилах кого-то «закладывать». А к тому же я чувствую людей и поэтому знаю, что ты человек хороший. Только не пойму, почему ты так поступила?

Анжела махнула рукой:

— Да черт попутал. Хотела тебя наказать. Больно ты умная и образованная. Соображаешь лучше, как тут не взбелениться? Мы тут кроссворды решаем, а ты думаешь, как здесь все оп-ти-ми-зировать!

— Слушай, а зачем ты призналась? — спросила Доминика.

Анжела проникновенно ответила:

— А у меня, как у Васьки, будто третий глаз открылся. Послушай, Мила, после того как ты мне Зямчика спасла, не побоялась за ним в огонь кинуться, ты мне… я тебе самая верная подруга. Прости, если можешь, все глупости, что я тебе наговорила. — Анжела вдруг засмеялась. — А сейчас делить нам нечего! И работать мы с тобой теперь будем бесплатно до второго пришествия, чтоб Самвелу долг вернуть.

Анжела и Доминика, перемазанные копотью, вымыли руки, поливая себе из бутылки, устроились на перевернутых ящиках около пожарища. Раскладывая бутерброды и овощи, Анжела покосилась на последствия пожара:

— Тут разгребать и разгребать. Перемажемся все, ни один приличный мужик близко не подойдет. Щас перекусим и продолжим.

— А почему это мы должны делать? — Доминика кивнула на пепелище. — Пусть Самвел нанимает уборщиков, они все профессионально уберут. Это не наша работа. Каждый должен заниматься своим делом. Тогда и будет порядок.

— Так-то оно так, да только если мы не переберем все наше уцелевшее хозяйство и сами не пересчитаем, Самвел очень даже запросто нас прокинет. Тетрадки же сгорели. Так что будем копаться, если не хотим быть у него в рабстве пожизненно. Ритку бы сюда, да в шесть рук…

Доминика всплеснула руками:

— Нет, это же невыносимо! Ты просто обязана рассказать мне о своей Ритке!

— Расскажу. Мы же с тобой теперь типа дружим. Огурчик подай, — попросила Анжела. — Детдомовка она. Кто родители — никогда не говорила. Я с ней здесь, на рынке, познакомилась. Но биография у Ритки пестрая. Характер — огонь. Ритка ж молчать не станет: чуть не по ней — мигом врежет. Честная она, за справедливость всегда стояла. А где ты эту справедливость видела? Я бы тебе порассказала, да сама знаю не очень много. Знаю, что она настоящий друг.

— Вы же подруги — почему не спросила? — удивилась Доминика.

— А мне что, ее биографию писать заказали? Что надо — я сама увижу. Бог глазами не обидел, я все вижу, все понимаю, сделать вот только ничего не могу. Знаешь, на рынке люди разные стоят. Стоят и собой не больно гордятся. Тут только и знаем, кто кем был, а вот кем не стал — уже не наше дело. Ты мне много про себя рассказала?

— А ты не спрашивала, — возразила Доминика.

— И не спрошу.

— А откуда она родом?

— Не знаю. Но как-то она посылала меня в Радужное. Она оттуда какое-то письмо получила, расстроилась вся. Потом меня и отправила. Проверить, значит. Искала я дурака одного по кличке Крокодил. Мы с Зямом из-за него чуть не пропали совсем, еле выбрались.

— А кто он ей, этот Крокодил? — насторожилась Ника. Анжела вздохнула:

— Не знаю. Но струхнула она очень, когда я ей сообщила, что этот Крокодил здесь объявился. Темная история.

— Анжела, будь другом. Дай мне денек отгула, мне нужно кое-куда съездить, старые дела уладить. Основное мы разгребли, нужны уборщики — смыть все это. Пока новые палатки привезут, я и обернусь. Товар мой посчитаешь? — попросила Ника.

— Поезжай, давай. Я прикрою, — согласилась Анжела. Доминика собрала свои вещи и хотела уже уходить, но заметила, что Анжела грустно смотрит на нее.

— Ты чего? — удивилась Доминика.

— Мне почему-то кажется, что ты уходишь навсегда, — печально ответила Анжела.

— Я обязательно вернусь. За тобой, — пообещала Доминика. — Ведь мы теперь сестры? Сестры по рынку.

Господи, думала она, сестры по крови, по отцу, теперь вот по рынку… Сколько их у меня еще будет?!

— Жорж, вы помните молодую женщину, которая приходила ко мне недавно? Она больше не появлялась? — спросила Виктория Павловна у охранника.

Тот достал блокнот:

— У меня записано, вот — Сверчкова Валентина. Больше не являлась.

— А то ведь вы могли ее и не пропустить.

Охранник не возражал:

— Мог. Лицо ее мне не понравилось.

— Вы профессиональный физиономист? И что вы о ней думаете? — заинтересовалась директрисса.