Тайпан

– Требует с тебя, ты хочешь сказать. – Струан взглянул на сумму. – Господь всеблагой и милосердный! – В счете значилось четыреста шестнадцать фунтов четыре шиллинга четыре пенса и фартинг. Семь с половиной шиллингов в день за стол и постель. Сто семь фунтов за краски, кисти, холст. Самая крупная цифра стояла напротив слов «Различные услуги». – Что, черт возьми, означает эта статья?

Квэнс поджал губы:

– Чес-с-слово, как раз это я сам безуспешно пытался вытянуть из старой карги.

Струан подошел к двери и крикнул вниз:

– Миссис Фортерингилл!

– Вы звали меня, тайпан? – сладким голосом спросила она, стоя внизу у лестницы.

– Да. Вы не будете добры подняться сюда?

– Я вам понадобилась? – спросила она еще более любезно, входя в комнату.

– Объясните мне, что это за чертовщина? – Струан зло ткнул пальцем в счет. – «Различные услуги» – без малого триста двадцать фунтов!

– А-а, это, – лукаво ответила она. – Бизнес, тайпан.

– Что?

– Мистер Квэнс совершенно не выносит одиночества, и эта цифра отражает услуги, оказанные ему как клиенту заведения с тех пор, как он был поручен нашим заботам. – Она презрительно фыркнула носом. – Мы ведем здесь строгий учет. Тут все правильно до минуты.

– Ложь! – взвыл Квэнс. – Она приписала лишнего, тайпан. Это шантаж!

– Шантаж! – взвизгнула миссис Фортерингилл. – Ах ты… ты… А я и мои юные леди еще спасали тебя от того, кто хуже смерти, да к тому же во второй раз!

– Но триста с лишним фунтов? – изумленно проговорил Струан.

– Все верно до минуты – Господь свидетель. Ему еще нравится рисовать их, а не только… У меня лучший счетовод в Азии. Другого я и не взяла бы на работу!

– Это невозможно, – настаивал Струан.

Квэнс встал на постели, приложил одну руку к сердцу, а другой указал на женщину:

– От вашего имени, тайпан, я отказываюсь принимать этот счет! – Он выпятил грудь, как павлин. – Это ростовщичество!

– А-а, вон ты как заговорил? Ну что ж, тогда и я скажу, скажу тебе прямо в лицо, навозная ты куча, старый вонючий прыщ, – вон отсюда! И я сегодня же все расскажу твоей жене! – Она круто повернулась и пронзительно крикнула: – Леди!

– Право, миссис Фортерингилл, – осторожно начал Аристотель, – не нужно так горячиться.

Девушки прибежали бегом. На этот раз их было восемь.

– Заберите это и отнесите в мою комнату, – приказала мадам, махнув рукой на краски, кисти и картины. – Никакого кредита, и все это останется у меня, пока счет не будет оплачен до последнего пенни! – Оскорбленно вздернув голову, она вышла.

Квэнс выбрался из постели, путаясь в ночной рубашке:

– Леди! Клянусь Богом, вы ни к чему не притронетесь!

– Ну, будь паинькой, – спокойно сказала Нелли. – Если мадам говорит, что их нужно вынести, значит мы их вынесем, даже если бы тут стоял сам Господь Бог!

– Вот именно, разлюбезный ты наш, – добавила другая. – Наша Нелли сказала все как надо, честь по чести.

– Одну минуту, леди, – вмешался Струан. – Мистеру Квэнсу вручили счет. Это и явилось причиной всего беспокойства. Мисс Нелли, вы… э-э… ну, вы проводили с ним время?

Нелли уставилась на Струана:

– Вы говорите «время», тайпан? Да у нашего дорогого мистера Квэнса на это самое «время» такой аппетит, какого во всем Ветхом Завете не сыщешь.

– О да, тайпан, – со смешком добавила другая. – Иногда ему даже нравится, когда нас две зараз. О, второго такого еще поискать!

– Это я чтобы рисовать, клянусь Богом! – прокричал Квэнс.

– Да полно, будет вам, мистер Квэнс, – сказала Нелли. – Мы же тут все друзья.

– Часть времени он нас рисует, – согласно кивнула еще одна девушка.

– Когда? – спросила другая. – А меня так вот он ни разу не рисовал.

– Ложь, клянусь Богом! – запротестовал Квэнс, поворачиваясь к Струану. Но, увидев выражение лица тайпана, сник и сел обратно на кровать. – Право, тайпан, – взмолился он, – не нужно судить так опрометчиво. Что может поделать человек, если он… популярен.

– Ты, верно, из ума выжил, если думаешь, что я стану платить за твой «куэнтус»!

– Что такое «куэнтус»? – возмущенно осведомилась Нелли. – Мы порядочные леди, вот так вот. Самые что ни на есть риспиктабельные. И нам не нравится, когда при нас говорят всякие грязные слова!

– Это просто «время» по-латыни, моя дорогая мисс Нелли, – хрипло пояснил Квэнс.

– О, – сказала она и сделала книксен. – Тогда прошу прощения, тайпан!

Квэнс схватился за сердце и закатил глаза:

– Тайпан, если ты покинешь меня, мне конец. Долговая яма! Я умоляю тебя, – он сполз с кровати и смиренно встал на колени, – не поворачивайся спиной к старому другу!

– Я оплачу этот счет и заберу все твои картины под эту ссуду. Но это последнее пенни. Ты понимаешь, Аристотель? Больше я платить не буду!

– Благослови тебя Господь, тайпан! Ты настоящий князь.

– О да, – пропела Нелли, бочком пододвигаясь к Струану. – Пойдем, милый. Ты оплатишь счет мадам, и это будет за счет заведения.

– Как насчет меня? – спросила другая. – Правда, Нелли побольше знает всяких штучек.

Они все закивали с улыбкой и выжидательно уставились на него.