Тайпан

Днем гроб с телом Горта погрузили на катер. Лиза и Брок вышли на нем на глубокую воду, и Брок прочитал заупокойную молитву. Когда он закончил, то проклял своего сына и столкнул гроб в морскую пучину. Они вернулись на «Белую ведьму», и Брок ушел в свою каюту, запер дверь и заплакал по своему сыну и по своей дочери. Он заплакал в первый раз с тех пор, как стал мужчиной, и радость жизни ушла из него.

Всю ночь ветер и дождь постепенно усиливались. К рассвету дождь превратился в ливень, но не чрезмерный; волнение на море стало сильным, но не угрожающим.

Брок спал, не снимая одежды, и на палубу вышел с покрасневшими глазами. Он проверил барометр: ртутный столб упрямо показывал все те же 29,8 дюйма. Он постучал по стеклу согнутым пальцем, но показания прибора не изменились.

– Доброе утро, сэр, – приветствовал его Пенниуорт.

Брок равнодушно кивнул.

– Я думаю, это просто буря, – сказал Пенниуорт, встревоженный отрешенным видом хозяина.

Брок пристально всмотрелся в море и в небо. Одеяло облаков повисло в каких-нибудь трех-четырех сотнях футов над головой и скрыло вершины гор острова и Пик, но в этом тоже не было ничего необычного.

Брок заставил себя пройти на нос и проверить якорные канаты. Они прочно удерживали корабль: три якоря и три троса толщиной с бедро взрослого человека. Достаточно, чтобы выдержать любой шторм, подумал он. Но это не доставило ему удовольствия. Он не почувствовал ничего.

«Китайское облако», аккуратный и отдраенный до блеска, мягко покачивался на своей стоянке, его вахта сбилась в кучку на подветренной стороне квартердека. Все остальные корабли тоже стояли спокойно, среди них выделялась громада флагмана. Несколько запоздавших сампанов и джонок искали, куда бы приткнуться у плавучей деревни, прилепившейся к подветренному берегу крошечного залива рядом с Глессинг-Пойнт.

Брок спустился вниз, и Пенниуорт вместе с остальными вахтенными офицерами и матросами вздохнул, проводив его взглядом.

– Он постарел со вчерашнего дня, – покачал головой Пенниуорт. – И выглядит так, словно умирает, стоя на ногах.

При свете хмурого утра Струан осматривал грубо сколоченные ставни второго этажа. Он спустился вниз, на первый этаж, и проверил там остальные окна. Взглянул на барометр: 29,8 дюйма, и не падает.

– Черт побери! – вырвалось у него, и громкое эхо его голоса запрыгало по всему зданию. – Либо начинай падать, либо прекращай этот растреклятый потоп и давай покончим со всем этим.

– Что там, тайпан? – крикнула Мэй-мэй с лестничной площадки наверху. Она выглядела миниатюрной и очаровательной.

– Ничего, девочка. Возвращайся в кровать.

Мэй-мэй слушала шум дождя и жалела, что она не в Макао, где перестук дождевых капель по крыше звучал так приятно.

– Этот дождь мне не нравится, – сказала она. – Надеюсь, с нашими детьми все хорошо. Я очень скучаю по ним.

– Да. Возвращайся в постель, будь умницей. Я выйду ненадолго.

Она весело помахала ему рукой:

– Смотри, будь осторожен.

Струан надел морской сюртук из толстой плотной ткани и вышел.

Теперь дождь падал косо. Он не усилился за последний час. Скорее даже, подумал Струан, он как будто стихает понемногу. Тучи висели совсем низко. Струан посмотрел на «Китайское облако». С моим красавцем все в порядке, удовлетворенно отметил он про себя.

Струан вернулся в факторию и еще раз взглянул на барометр. Никаких перемен.

Он как можно плотнее позавтракал и приготовился выйти снова.

– Туда! Сюда! Почему ты такой нетерпеливый? Куда ты теперь идешь, хейа? – спросила Мэй-мэй.

– К начальнику гавани. Хочу убедиться, что у Кулума все хорошо. Ни в коем случае не выходи из здания и не открывай ни окон, ни дверей. Это приказ! Главная ты там госпожа тайтай или не главная госпожа тайтай.

– Да, муж мой. – Мэй-мэй поцеловала его.

Куинс-роуд превратилась в грязное месиво и была почти пуста. Но ветер и дождь взбодрили его: это было лучше, чем сидеть взаперти в фактории. Все равно что весна на северо-востоке Англии, подумал он, хотя нет, там, пожалуй, дождит посильнее.

Он вошел в контору начальника гавани и стряхнул с себя дождевые капли.

Глессинг встал из-за своего рабочего стола:

– Доброе утро. Странный какой-то шторм, вам не кажется? Чашку чая? – Он показал рукой на кресло. – Вы, наверное, ищете Кулума и миссис Струан. Они ушли к утренней службе.

– А?

– Вернутся с минуты на минуту. Сегодня воскресенье.

– О, я совсем забыл.

Глессинг налил чая из огромного чайника, который поставил потом на жаровню. Большая комната была завалена рулонами карт. Сквозь потолок, сложенный из тяжелых бревен, поднималась мачта, рядом с ней был устроен люк. Сигнальные флажки лежали ровными стопками, мушкеты стояли в козлах, и вся комната выглядела чистой и аккуратной.

– Что вы думаете об этом шторме?

– Если это тайфун, то мы стоим прямо на его пути. Это единственный ответ. Если ветер не упадет или не переменится, значит его центр – или, как говорят, глаз бури – пройдет прямо через нас.

– Да поможет нам Бог, если вы правы!

– Да уж.