Тающий человек

Я завернул все, как и было, и задумался о том, какие меры предосторожности мне следует принять. Я решил, что на следующий день я возьму напрокат проектор и магнитофон и все просмотрю и прослушаю. Но это будет на следующий день. Следующий день, конечно, наступит. Но я не хотел, чтобы, когда он наступит, у меня не было возможности посмотреть на Панду и ее друзей, а также послушать магнитную ленту, которая, мне казалось, будет еще интереснее, так как в отличие от пленок она даст гораздо больше нищи для воображения. Поэтому я захватил все — мои доллары были упакованы отдельно — с собой в “Оберж дю Пер Бис” и попросил их подержать эту ночь мои вещи в их сейфе. Они согласились безо всяких вопросов, что всегда является признаком первоклассности и благополучия любого заведения. В моем отеле было бы то же самое, но я знал, что любое официальное лицо проверит это в первую очередь, так как я жил там. Обед был прекрасным, а особенно голец шевалье в белом соусе.

На следующее утро я испытал искреннюю радость по поводу принятых мною накануне простых мер предосторожности. Около восьми часов раздался стук в дверь и вошла горничная с моим завтраком: кофе, горячие булочки и рогалики, две маленькие баночки с персиковым и малиновым джемом и большое блюдо с завитками масла. За ней в номер вошел Аристид Маршисси ля Доль. Он выглядел так, будто целую неделю не спал и месяц не гладил свой коричневый костюм. В петлице его костюма был василек, а на подбородке — бритвенный порез, прикрытый кусочком ваты, похожим на пенициллиновый грибок. Ожидая, пока уйдет горничная, он медленно и двусмысленно улыбнулся мне и закурил.

Я сел в кровати и сказал:

— Я хотел бы прояснить один важный момент. Я голоден. Поэтому не трогай мои рогалики.

Дверь за горничной закрылась. Аристид подошел к подносу, взял булочку, намазал ее маслом, открыл баночку с малиновым джемом, положил целую ложку на масло, вынул изо рта сигарету и проглотил булочку со всеми добавками.

— Я же сказал, не трогай.

— Ты упомянул только о рогаликах, — сказал он, — которые, кстати, впервые появились на свет в Будапеште в тысяча шестьсот восемьдесят шестом году. Это был год, когда турки взяли город в осаду. Ночью они проделали подкопы под стенами, но пекари, которые, естественно, работали в тот час, услышали их, подняли тревогу и турецкий план провалился. В благодарность за их бдительность пекарям была дарована привилегия выпекать особые булочки в виде полумесяца, который, кажется, до сих пор украшает османский флаг. Очаровательно, не правда ли?

— Когда-нибудь, — сказал я, — я обязательно куплю себе “Гастрономический словарь Лярусса”.

Но я был действительно очарован. Не тем, что он рассказал, а тем, что он делал, пока рассказывал. В свое время я сам перевернул не одну комнату, видел, как это делают специалисты, но ни разу не видел, как работает специалист, подобный Аристиду. Он делал это без малейшей суеты, строго ограничивая свои действия вероятным размером предмета, который он искал. Он проделывал все быстро и аккуратно, не оставляя после себя никаких следов обыска. Он нашел пистолет, который я взял у О'Дауды, и без комментариев положил его в карман.

Затем он исчез в ванной, быстро вернулся и сказал:

— Отлично. Теперь кровать.

Я неохотно поднялся. Он осмотрел подушки, простыни, матрас и коробку кровати, затем аккуратно положил все на место и жестом руки позволил мне занять прежнее положение, что я и сделал. Он намазал маслом и джемом вторую булочку.

— Ты, конечно, уже проверил сейф и мою машину? — спросил я.

— Естественно. И, конечно, я знаю, что вещь у тебя, спрятана где-то. Будем считать, что теперь ты являешься ее хранителем. Если ты ее потеряешь, у тебя могут быть неприятности.

Он доел булочку, вернулся к подносу, вытряхнул из сахарницы ее содержимое и сказал:

— Ты не против поделиться со мной кофе? Я с четырех утра за рулем.

— С того момента, как Гаффи сообщил тебе мой телефонный номер?

— Да. Это сделала твоя мисс Уилкинз, конечно. У нее не было выбора.

— Ей и не нужно было выбирать. Я дал ей разрешение. Поэтому я ждал тебя, хотя и не так скоро. Может быть, теперь ты скажешь мне, почему вы сели на О'Дауду?

Он улыбнулся.

— Я так понимаю, что ты уже закончил работать на него?

— Да. Я нашел машину и сообщил О'Дауде ее местонахождение.

— О'Дауда, мне думается, не очень доволен тобой.

— В этих краях новости распространяются быстро. У вас, должно быть, есть связь с Денфордом.

— Да. Он связывался с нами и ранее: сперва — анонимно, а впоследствии — открыто. Он не всегда был предельно откровенен относительно своих целей. Как, впрочем, и сейчас. Но он был полезен.

Он поднял сахарницу и с ужасным причмокиванием отхлебнул кофе.

— Денфорд был единственным, кто присылал вам анонимные письма? — спросил я.

— Насколько мне известно, да. Одно пришло ко мне в Интерпол. Два других получил Гаффи в Скотланд-Ярде.

— И, естественно, даже хотя в них могло не быть ни строчки правды, полиция не могла оставить их без внимания?

Он кивнул, присел на краешек кресла и сказал: