Так далеко, так близко…

Хотя Себастьян был человеком трудным, мрачным, с навязчивыми идеями, он, тем не менее, был человеком великим. Хорошим человеком. Неважно, каков он был в личной жизни; плечи его были достаточно широки, чтобы взять на себя немалую часть мирового бремени, и сердце его было полно сочувствия к тем, кто страдает и бедствует.

Некий французский журналист как‑то написал о нем, что он подобен свету маяка в наше темное, тревожное и бурное время. Конечно. Я совершенно с этим согласна. Теперь, когда его нет, мир стал беднее. Себастьян! Ты слишком рано умер, подумала я, опустив голову, закрыв глаза и вспоминая утренний разговор с Джеком по телефону. Я сверяла реалии в своем очерке, когда Белинда сообщала, что звонит Джек Лок.

* * *

— Джек! Привет! — воскликнула я. — Как поживаешь? И, самое главное, где ты?

— Я здесь. В Коннектикуте. Я на ферме, Вив.

— Отлично! Когда ты вернулся из Франции?

— Два дня назад, но, Вив, я…

— Приезжай ко мне ужинать! Я только что кончила длиннющий очерк для лондонского «Санди Мэгэзин», и мне полезно будет заняться стряпней, расслабиться, а то…

Он быстро произнес, решительно прервав меня:

— Вивьен, я должен тебе кое‑что сообщить.

Только тут я уловила в его голосе нечто странное, и у меня по спине побежали мурашки. Похолодев, я сжала в руке телефонную трубку.

— Что такое? Джек, что случилось?

— Вивьен, Себастьян… Я, право, не знаю, как сказать об этом, не умею мямлить… — поэтому говорю все как есть. Он умер. Себастьян умер. — О Боже! Нет, не может быть! Как это произошло? Когда он умер? — закричала я, а потом услышала свой собственный плач. — Этого не может быть. Он не мог умереть. Нет! Себастьян не мог умереть. — Нервы мои напряглись так, что я не могла вздохнуть, и сердце словно хотело вырваться из грудной клетки.

— Это правда, — жестко сказал Джек. — Мне позвонили сегодня утром. Около половины десятого. Звонил Хэрри Блейкли. Садовник. Он ухаживает за деревьями на ферме. Ты ведь знаешь его?

— Да.

— Хэрри позвонил и сказал, что обнаружил тело Себастьяна. У озера. Хэрри приехал на ферму, как обычно, в понедельник. Он направлялся к озеру, чтобы подрезать засохшие верхушки ив. Он споткнулся о тело. Себастьян лежал ничком, среди камней, на другом берегу озера. На лбу у него была рана. Хэрри сказал, что, судя по его виду, Себастьян пролежал там всю ночь. А может, и дольше. Поняв, что Себастьян мертв, Хэрри пошел в дом и позвонил в полицию северного Кэнена. Рассказал, что нашел тело. Они вели ему не трогать его. Ни к чему не прикасаться. Потом он позвонил из Лондона. Мы взяли вертолет Себастьяна. Еще Хэрри был потрясен беспорядком в библиотеке Себастьяна. В комнате был настоящий хаос. Лампа опрокинута. Стул лежал на боку. Везде разбросаны бумаги. Французская дверь раскрыта. И разбито стекло на одной из створок. Хэрри показалось, что разбито оно скорее всего тем, кто проник в комнату.

— Ты хочешь сказать, что Себастьяна убили?

— Вот именно! Очень может быть, — ответил Джек. — Обстоятельства довольно подозрительные, не так ли?

— Судя по твоим словам, это так. С другой стороны, у Себастьяна могло быть что‑то вроде сердечного приступа или удар. Он мог бродить по комнате, потом выйти на воздух… — Голос у меня оборвался. Глупо строить предположения. Но через мгновение я опять принялась за это: — Так ты полагаешь, что он упал и разбил себе голову, Джек? Или ты все же думаешь, что кто‑то заставил его выйти из дому, а потом ударил его? Какой‑нибудь незванный гость? Если предположить, что у него кто‑то был.

— Я не знаю, Вив. И не знаю, узнаем ли мы вообще что‑нибудь об этом.

— Джек, это просто чудовищно! Не могу поверить, что он мертв! Просто не могу. — Я опять заплакала.

— Не плачь. Пожалуйста, не плачь. Этим его не вернешь.

— Я знаю, но я не могу не плакать. Я любила его, сколько себя помню, с детства. И несмотря на развод, я его очень люблю.

— Я знаю, — пробормотал он.

Мы помолчали.

— А как Люциана? — наконец спросила я, намеренно не обращая внимания на холодность Джека, его кажущуюся бесчувственность, которую я заметила.

— Ничего. Держится. Все обойдется.

— Хочешь, я приеду в Корнуэлл? Я могу быть там через полчаса, самое большее — минут через сорок пять.

— Нет, спасибо, не нужно. Здесь полно полиции. Я звоню тебе еще и поэтому. Предупредить тебя. Они приедут поговорить с тобой. Очевидно, сегодня. Твое имя записано у Себастьяна в блокноте. Меня спрашивали, кто ты такая. Я сказал, что ты — бывшая жена. Одна из его бывших жен. Ты виделась с ним совсем недавно. Видимо, поэтому они хотят с тобой поговорить.

— Это понятно, Джек. Но мне ведь нечего им сказать. Себастьян был в прекрасном настроении. Совершенно здоров, насколько я заметила в тот понедельник. О Боже, мы с ним завтракали ровно неделю назад! Не могу поверить, просто не могу! — И я зарыдала.

Добравшись до носового платка, я высморкалась и постаралась взять себя в руки. Спустя мгновение я пробормотала в трубку: