Так говорил Саддам

Вопрос об Андропове я задал неспроста — ведь у нас существует мнение, что Андропов был настоящим вдохновителем прозападного курса, названного перестройкой. Ибо все, кто оказался у власти после Андропова, — это люди, которых поставил обер-жандарм. Горбачев, Яковлев, Чебриков, Лигачев, Алиев, Шеварднадзе, да и сошка помельче — Арбатов, Бурлацкий, Бовин, тот, что сейчас посол в Израиле, — все они вышли из шинели Юрия Владимировича… Но экс-шеф Мухабарата сказал на это, что у него не было ощущения, что Андропов ведет двойную игру.

По вечерам, сидя в гостинице, я смотрю передачи иракского телевидения. После новостей и обязательного пропагандистского клипа о Саддаме Хусейне на экране появляются марширующие парни в камуфляже и черных масках. Парни едут на БТРах, десантируются с вертолета, стреляют навскидку. Звучит воинственная мелодия, сопровождающая слова песни:

Родина моя, я жизнь готов отдать за тебя,

Я отдам за тебя свое сердце и кровь!Бог, Родина, Вождь!Я фидаи Саддама!

По экрану бегут титры: «Если вы хотите записаться в фидаи(спецназ. — С. П.)

Саддама, обращайтесь последующим адресам».

Закономерно, что я заподозрил иракского Феликса Эдмундовича в отцовстве фидаев. Человек, создавший Мухабарат и больше десяти лет руководивший МВД, естественно, воспринимается как автор любых идей в карательной сфере. Но Саадун Шакер с извиняющейся улыбкой отвергает мои предположения:

— Нет. Это новая партийная рать, народное воинство, как реакция против Америки.

В Советском Союзе нередко МВД и КГБ соперничали между собой. При Щелокове это стало особенно заметно. Будучи человеком Брежнева, он постоянно добивался роста влияния МВД, со временем под его началом оказалась как бы вторая армия — и по численности, и по вооруженности. Недаром первой акцией Андропова после прихода к власти было отстранение Щелокова и организация массового десанта кагэбэшников в МВД во главе с Федорчуком (министр) и Лежепековым (зам по кадрам). Интересно, что шеф иракской госбезопасности после прихода Саддама к власти также был переброшен на руководство МВД. Я интересуюсь, имело ли это ведомство в Ираке туже структуру, как в Советском Союзе, или это другая по функциям организация?

— Да, у нас то же самое.

Когда едешь по улицам и дорогам Ирака, то постоянно видишь на перекрестках танки и бронемашины, пулеметы на вышках. И задаешься вопросом: это министерство внутренних дел бдит? У нас в России сегодня происходит то же самое — никогда на улицах не было столько техники, вооруженных солдат и милиционеров в бронежилетах. Саадун Шакер с холодком в голосе говорит:

— Да, это внутренние войска. Вы очень интересуетесь этим, вы когда-нибудь работали в этих органах?

Я отвечаю, что пишу политическую книгу. А информация в иностранной печати об Ираке одноплановая: везде, во всех книгах пишут, что здесь диктатура, но мне нужно знать, как оценивают обстановку внутри страны.

— Конечно, о нас пишут, как о диктатуре, хотя это они не Дали нам возможность реализовать то, что мы задумывали: мы хотели провести выборы, создать возможность для деятельности любых партий, но войны не позволили нам сделать это.

В этих словах есть правда. На исходе ирано-иракской войны на Западе много писали о реформаторских планах Саддама в экономике и политической сфере. Сегодня об этом в условиях блокады говорить не приходится. Пока Запад и аравийские монархии будут заниматься удушением нынешнего режима, Мухабарат и МВД останутся в фаворе. А организуемые то и дело иностранными спецслужбами покушения приведут ко все большему совершенствованию методов охраны вождя и баасистского государства…

Говорят, в одном Багдаде у Саддама 40 дворцов. И каждый день в каждом из них накрывается обед на полсотни душ — никто не знает, куда сегодня пожалует президент. Только Кусай да Сабауи ведают о передвижениях Хусейна.