Так не бывает

– Кому-нибудь из присутствующих интересна судьба девочки по имени Мария? – окинув взглядом собравшихся и удовлетворенный образовавшейся тишиной, он продолжил:

– Я так полагаю, что отец девочки нашёлся.

– Да, я отец, – с волнением произнес Маркус, выступая вперед, при этом он поднял вверх подбородок, ноздри его раздулись, а глаза всё ещё горели, требуя возмездия. – Скажите, доктор, что с ней?

– Да? Судя по тому, что вы здесь устроили, я понял, что главными для вас сейчас являются другие вопросы.

– Простите. Я сам не знаю, что на меня нашло. Не буду оправдываться, это ни к чему, просто скажите, как моя дочь, – внезапно голос его понизился до шепота, и он произнёс одними лишь губами, – пожалуйста.

Ева увидела застывшие в его глазах слёзы. В это мгновенье она всем сердцем почувствовала ту боль и отчаяние, с какими Маркус произнёс эти слова. Увидела тот страх, какой он испытывал за свою доченьку. Невольно она прониклась сочувствием к тому, кто только что готов был убить её за то, что она увезла его ребёнка. Ева ещё никогда не видела, чтобы мужчина так оберегал свое дитя. Она думала, что лишь матерям присущ дар природы – материнский инстинкт. Её мужа Лиза лишь раздражала и не вызывала никаких нежных чувств, потому что родилась НЕ мальчиком.

Строгий доктор был удовлетворен. Взяв Маркуса за локоть, он отвел его в сторону, но сказал при этом так, чтобы слышали и окружающие:

– У вашей дочери легкий ушиб головного мозга.

Маркус закрыл глаза. Доктор продолжал:

– Также у неё закрытый перелом предплечья. Но не волнуйтесь, это не так страшно, как звучит. Но всё же нам надо будет пару дней подержать её здесь, чтобы понаблюдать за состоянием.

Услышав заключение доктора все разом выдохнули. Напряжение, витавшее в воздухе, спало. Казалось, что и драки, начавшейся между парнями, не было.

Доктор спросил:

– Скажите, где мама девочки? – он взглянул на Маркуса поверх своих очков и ждал ответа, не отрывая от него взгляда.

– Мы с Марией живем вдвоём, – произнес Маркус глядя на доктора. Казалось, эти слова дались ему с большой силой. Сейчас он ощущал на себе все взгляды присутствующих и как мог пытался скрыть боль, которая появилась в его глазах.

Маркус всегда старался уходить от мыслей о своей жене, поскольку знал, что если начнёт горевать о ней, то не сможет остановиться, и последует за той, что забрала с собой его сердце. А ведь ему никак нельзя было этого делать, потому что у него осталась дочь. Маленькое сокровище, которое давало ему силы жить дальше.

– Что ж, раз вы единственный родитель, то можете пройти к своей дочери, она пришла в себя и зовет вас. Пожалуй, будет лучше, если вы останетесь с ней сегодня на ночь. Пройдёмте за мной, я проведу вас. И … да, не забудьте поблагодарить ту женщину, которая спасла вашего ребёнка. Маркус посмотрел на Еву, и всё, что он смог сейчас сделать, – это лишь кивнуть ей, на что она в ответ сделала то же самое и смущённо отвела глаза. К Маркусу подошёл Ром, и они шёпотом обменялись парой фраз. Маркус развернулся и быстрыми шагами последовал за удаляющимся доктором.

Когда все вышли на улицу, было уже далеко за полночь. Лиза спала у мамы на руках, мирно положив свою голову ей на плечо. Холодный ночной воздух безжалостно набросился на собравшихся, отчего все съежились, и Ева ещё крепче прижала к себе сонную девочку. Видя, что на стоянке возле больницы стоит лишь его автомобиль, Дмитрий предложил отвезти всех домой. После всего происшедшего Ева чувствовала себя неловко по отношению к Дмитрию, он столько для неё сделал, но деваться было некуда – придётся понаглеть ещё немного. Они все вместе забрались к нему в машину, которая, кстати, произвела на всех остальных сильное впечатление. Ева с дочкой на руках и Зоей сели сзади, а Ром быстро расположился на переднем пассажирском сиденье. Когда двери за всеми захлопнулись, Ром, не скрывая своего восхищения, присвистнул и сказал:

– А у тебя машина что надо, парнишка.

Дмитрий, улыбнувшись ответил:

– Спасибо, я в курсе.

Затем он вставил ключ в замок зажигания, спросил адрес, и машина, хрустя гравием, покатила с больничной стоянки. Ехали молча, сил для разговоров и объяснений не было ни у кого. В голове у всех была только одна мысль: "Спасибо, Господи, что всё обошлось без тяжёлых последствий".