Так не бывает

– Он просто очень сильно переживал за Марию, вот и кричал. Будь я на его месте, тьфу, тьфу, тьфу, кричала бы точно также, – объяснила Ева. – Так, ребёнок, вставай! Иди умываться и за стол. Завтрак остывает.

– Хорошо, мамся, – ответила девочка и встала с постели, засунув свои босые ноги в смешные тапки – здоровенные поросята (подарок Евы по случаю их переезда) и медленно поплелась в ванную.

Ева завезла Лизу в школу, ещё раз пообещав, что они сразу после занятий поедут проведать Марию, и поехала на работу. "Старый деспот, поди, уже заждался ", – в шутку подумала она.

– Что-то вид у вас сегодня какой-то озадаченный, моя ¹ (таким странным прозвищем Владимир Петрович называл Еву).

– Да, со мной вчера такая история приключилась. Вернее, не со мной, а с одной девочкой.

– Что за девочка?

– Вы, давайте, ложитесь. А то пока вы сидите, процедура сама собой не начнется! – скомандовала Ева приказным тоном, указывая на кровать.

_____________________________

¹ , [корицы] (греч.) – девочка, девушка.

Владимир Петрович покорно лёг на широкую кровать, и Ева начала совершать привычные действия: сначала она закрепила у него на груди пять электродов и измерила ЭКГ. Убедившись, что показатели стабильные, она без помех ввела в вену мужчины тонкую иглу и повернула колесико на капельнице, давая лекарству медленно поступать в организм.

– Так что там случилось с девочкой? – допытывался Владимир Петрович, не желая уступать.

– Девочка, Мария, дочь моего соседа, о котором я вам рассказывала, ну, тот, который вспыльчивый.

При её словах Владимир Петрович как-то напрягся.

– Что? Вам больно? – заметив в нём странную перемену, Ева остановилась.

– Нет, всё в порядке. Продолжайте.

Ева нахмурилась, но всё же продолжила.

– Ну так вот, когда мы гуляли вечером во дворе, она упала с качелей и получила сильный удар по голове. Бедная малышка. Мы с Лизой очень испугались. Я не знала, что и делать. Что с вами? Вам плохо? – озадаченно спросила Ева, видя, как он тяжело дышит.

– Что значит, не знала, что делать? Вы же…медсестра! – возмутился Владимир Петрович.

– Ну да, – подтвердила она и рассказала ему в подробностях, как всё было.

Он слушал её молча, больше не перебивая. И лишь в конце посмотрел ей в глаза и сказал:

– Ну, вы молодец, скажу я вам. И не переживайте, что увезли девочку. Если бы вы замешкались, то могли бы упустить драгоценное время.

– Да, теперь я и сама так считаю. Жалко, что отец девочки не разделяет нашу с вами точку зрения, – вздохнула с жалостью, – он, наверное, меня до конца своих дней не простит. Как он кричал вчера, вы бы видели! Я думала, он меня уничтожит. Как же мне быть, я пообещала дочке, что мы навестим Марию в больнице, но, боюсь, он мне этого не позволит.

– Да вы в своем уме? Нет, вы точно лишены всякого рассудка, если так считаете, – возмутился Владимир Петрович и даже сел в постели, отчего датчики на его груди сорвались, и аппарат, стоявший у кровати, тревожно запищал. Ева тут же стала всё суетливо поправлять.

– Этот мужчина должен стоять перед вами на коленях и осыпать вас розами за спасение жизни дочери. Благодарить вас каждую минуту. Вот увидите, наверняка он уже пришёл в себя и осознал, что был неправ.

Еве почему-то очень хотелось, чтобы слова Владимира Петровича оказались правдой, и они с Маркусом хоть немного поладили. Ей так не хотелось все время испытывать страх перед человеком, с которым живешь по-соседству. Она так устала от постоянного напряжения. Хотя после вчерашнего он уже не казался Еве таким отвратительным, как раньше. Она увидела его с совершенно другой стороны, узнав, что у него есть дочь, поняла, что он такой же человек, как все.

– Буду налаживать с ним контакт. Хотя бы попытаюсь. Не люблю конфликтовать с кем-то, – сказала в надежде Ева.

Владимир Петрович одобрил её решение и сказал, чтобы она непременно отправилась в больницу.

– Вот увидите, , всё разрешится. Вы теперь тоже в какой-то мере несёте ответственность за этого ребёнка, – подбодрил он её.

Еве нравилось, что Владимир Петрович так легко и непринуждённо рассеивает все сомнения в её голове. Казалось, что он буквально читает её мысли и произносит вслух то, что Еве трудно было вымолвить.

Ева попросила отпустить её пораньше, чтобы успеть заскочить домой и приготовить девочке в больницу что-нибудь вкусненькое. Владимир Петрович не только не возражал, но ещё и добавил, чтобы и про папу она не забыла. Ведь он, скорее всего, не отходил от девочки всё это время, и, конечно же, проголодался.

=======================

– Проходи, котёнок, и не полопай свои шары.

Ева с Лизой, шурша бахилами, шли по коридору больницы в поисках нужной палаты.

Ева заметно нервничала, ведь она не знала, как отреагирует на её появление Маркус. А ещё Лиза с этими шарами! Она чувствовала себя так глупо и не хотела даже представлять, что будет, если Маркус снова взбунтуется. От былой уверенности, которую утром вселил в неё Владимир Петрович, не осталось и следа.

Постучав чуть слышно, Ева нажала на дверную ручку, и они с Лизой заглянули в палату.