Такая, блин, вечная молодость

   На следующий день я встала ни свет ни заря, чтобы отправиться в Орехово-Зуево. Соседка, у которой дача в тех краях, сообщила, что предпочитает ездить на владимирском экспрессе, который также останавливается в Орехово. Это просто чудо какое-то: мягкие кресла, кондиционеры, телевизор. Жаль только, что экспресс ходит по вечерам, а утром надо давиться в обычной электричке: выбитые окна, грязь, работяги курят прямо в вагоне и всю дорогу режутся в карты.

   Мне повезло, в вагоне никто не курил, пассажиры мирно дремали под стук колес, окна тоже были целы. Немного надоедали своими криками продавцы газет и всякой мелочевки, но, учитывая, что ехать всего полтора часа, можно и потерпеть.

   Педагогический институт располагался на краю города, рядом с частными домами. Студент в красной бандане показал, как пройти на факультет русского языка и литературы. Там я нашла канцелярию.

   – Можно? – Я сунулась в приоткрытую дверь.

   За столом сидела дородная пожилая женщина, я бы дала ей не меньше семидесяти лет.

   – Что у вас? – оторвалась она от бумаг.

   Я вытащила свое журналистское удостоверение и бодро завела:

   – Будем знакомы, журналист Людмила Лютикова. А ваше имя-отчество?

   – Зинаида Михайловна, – настороженно ответила она.

   – Читаете газету «Московский комсомолец»?

   – Ой, – расплылась в улыбке женщина, – конечно, читаю, а вы к нам из «МК»?

   Я ушла от прямого ответа:

   – Хотим написать про ваш вуз, какие замечательные люди выходят из его стен. В Москве недавно произошла автомобильная авария, маршрутка перевернулась и загорелась. Одна из пассажирок, сама со сломанной рукой, вытащила из огня чужого ребенка. Так вот, она выпускница вашего факультета.

   – Правда? – обрадовалась Зинаида Михайловна. – А как ее зовут?

   – Рзаева, Светлана Ивановна.

   Женщина развела руками:

   – Нет, не помню такой. Сейчас посмотрю в компьютере.

   Зинаида Михайловна включила компьютер, и, пока он загружался, я заливалась соловьем: хорошо бы опросить преподавателей Светланы или ее бывших однокурсников, возможно, уже тогда девушка проявляла чудеса доброты и благородства, но сначала, конечно, необходимо найти ее диплом и вкладыш к нему...

   Наконец на экране компьютера возникла стандартная заставка, и Зинаида Михайловна неумело, двумя пальцами, задолбила по клавиатуре. Через минуту система выдала: «По вашему запросу ничего не найдено».

   – Хм, – женщина непонимающе уставилась на экран, – возможно, файл случайно стерли. Но ведь можно посмотреть в архиве!

   – Давайте посмотрим, – сказала я, сгорая от нетерпения.

   Мы прошли в небольшую комнату, заставленную стеллажами.

   – Когда эта Рзаева окончила факультет?

   – Два года назад.

   Зинаида Михайловна подошла к одному стеллажу и принялась перебирать папки.

   – Тут нет, – наконец отозвалась она. – Может, посмотреть за другие годы?

   Мы посмотрели за другие, плюс-минус пять лет, – опять безрезультатно.

   – Может, она училась заочно? – предположила Зинаида Михайловна.

   Посмотрели личные дела заочников. Рзаевой нигде не оказалось.

   Мне стало ясно, что Светлана просто купила диплом о высшем образовании. В Москве это можно сделать на каждом углу. Многие люди, чтобы получить хорошую работу, идут на такой обман. В какой-нибудь другой стране фальшивый диплом доставил бы его обладателю серьезные проблемы. Но только не в России с ее вечным «авось». Службы безопасности есть не во всех фирмах, да и проверяют они только руководителей или материально ответственных сотрудников – бухгалтеров, менеджеров по продажам. Никто не будет тратить время на такую мелкую сошку, как журналист. Тем более что диплом, полученный в провинциальном вузе, проверять слишком долго и муторно.

   – Ну ладно, если диплома нет, то извините за беспокойство, я поеду обратно в Москву...

   Однако Зинаида Михайловна забеспокоилась не на шутку.

   – Да что же это?! – запричитала она. – И файл из компьютера пропал, и личного дела нет. Неужели опять началось?!

   Пожилая дама пошла красными пятнами, я испугалась, как бы ее не хватил удар.

   – Да ничего страшного, – успокаивала я ее, – возможно, мне дали неверную информацию. Я уточню в редакции и вам перезвоню.

   – Нет, – она решительно отодвинула меня в сторону и опять принялась рыться в папках, – информация у вас верная. Дело в том, что кто-то здесь все перепутал. Вот видите, личное дело Толстуновой, а стоит на букву «Р». А должно стоять вот тут, на «Т». Это специально сделано, понимаете, о чем я?!

   Взгляд у нее стал как у помешанной. Я осторожно спросила:

   – Кто же это мог сделать?

   – Это могла сделать только она, больше некому, – сказала Зинаида Михайловна и с неожиданной для ее возраста силой вцепилась мне в руку: – Вы вчера сюда звонили? Предупреждали, что приедете? Называли фамилию Рзаевой?

   Я предприняла неудачную попытку освободиться.

   – Нет, я никому не звонила, вы первая, кто узнал о Рзаевой.

   Пожилая дама немного ослабила хватку, и я поспешно убрала руку.

   – А знаете что? Вам надо поговорить с ней! Да, так прямо и скажите, что вы журналист из «Московского комсомольца», что пишете репортаж о нашем институте, тогда она отдаст. Должна отдать! Вот прямо сейчас идите и поговорите!