Такие трудные чудеса

– Не поздно! Не поздно! Ну, мамочка! – запричитал Димка, вновь вскакивая со своего стула.

– Сидеть! – стальным голосом вновь скомандовала мама, – тебя пока не спрашивают. Я с дедушкой разговариваю. А ты макароны давай домучивай скорее…

Димка обиженно уткнулся в тарелку и стал отлавливать с нее последние макаронины, преувеличено-громко стуча вилкой, а мама продолжила разговор с Дмитрием Сергеевичем:

– Так вот, я и говорю, пока доедете, уже совсем поздно будет. Может, переночуете и поедете утром?

– Нет, – к Димкиной радости возразил маме Дмитрий Сергеевич, – если утром поедем, пока доберемся, полдня пройдет. А налет на город нужно начинать с утра, со свежими силами. Верно я говорю? – спросил он подтверждения у внука.

Тот, судорожно проглотив последний кусок еды, яростно закивал головой, поскольку высказываться вслух все еще не осмеливался, имея в виду близкое присутствие взыскательного командования.

– У меня, в Москве, переночуем, а утром – в поход!

Тут уже Димка не сдержался, снова вскочил и заорал:

– Ура-а-а!!!

Мама попыталась было нахмуриться, но не выдержала необходимой серьезности и расхохоталась.

* * *

Когда они уже уселись в машину и пристегнулись ремнями, в подсумке на поясе у деда дважды резко пискнул сотовый телефон. Он был, конечно, не чета Димкиному смартфону, но тоже ничего себе…

Дед поднес его к глазам, безнадежно сморщился, выдернул из нагрудного кармана рубашки очки, нацепил их на нос и снова уставился в дисплей.

– Ха! Димка! Смотри! Предлагают ни много ни мало – путешествие во времени! – и он показал внуку сообщение.

Димка, оторопев от изумления, увидел знакомый текст: «Вы желаете совершить путешествие во времени?». А ниже, как и в прошлый раз, – два маленьких окошка – зеленое, в котором стояло «Да», и синее, в котором значилось «Нет».

– Ну, что? – спросил Дмитрий Сергеевич, – может, ну ее, Москву! А махнем куда-нибудь лет на сто назад или вперед! А? – и он занес палец над дисплеем.

– Не-е-е-ет!!! – испуганно завопил Димка. – Не надо! Дедунечка, миленький, не надо!

Это было настолько искренно, что дед тут же отдернул руку и начал успокаивать внука:

– Димка! Да, что ты, в самом деле? Это, наверное, какая-нибудь рекламная акция дурацкая, только и всего…

– Все равно не надо! – буквально умолял готовый заплакать Димка, – мне с тобой и здесь хорошо! Не надо ни в прошлое, ни в будущее! Даже понарошку! Ну, деда же!

– Хорошо, хорошо! Успокойся… – несколько ошарашенный реакцией внука на такую, казалось бы, чепуху стал уговаривать его Дмитрий Сергеевич. – Хорошо. Сейчас мы дадим им отбой…

– Дай я! Я дам отбой… – попросил Димка.

Дед, пожав плечами, передал телефон внуку, а тот тщательно прицелившись, ткнул пальцем в синее окошко. Опасная надпись немедленно исчезла. Димка облегченно вздохнул и возвратил телефон деду, который все не мог оправиться от удивления…

* * *

«Мазда» неслась по залитому солнцем широкому шоссе. К голубому шатру небосвода в живописном беспорядке на невидимых нитях были подвешены небольшие и очень аккуратные крутобокие облака – кипенно-белые сверху с чуть более темными, почти круглыми, днищами. Они отбрасывали редкие пятна тени на проплывавшие мимо окон машины далекие невысокие холмы, покрытые где – нежно-зеленым плюшевым покрывалом лиственного леса, а где – жесткой и темной щетиной ельников.

Димке было очень хорошо, спокойно и знакомо.

Навстречу проносились редкие машины, все, как на подбор, хорошо известных ему марок, в них сидели люди, одетые по преимуществу в джинсы и кроссовки; они бесперечь переговаривались друг с другом по мобильным телефонам, и все это благолепие, вне всякого сомнения, пронизывала незримая, но великая и почти всемогущая сеть Интернета.

Дед, всматриваясь в дорогу, уверенно держал руль и чему-то улыбался.

– Ты знаешь, Димка! – сказал он, вынырнув из каких-то своих, скорее всего, приятных мыслей. – Действительно! Нам и здесь хорошо! Как говорится – «времена не выбирают!»

Сказал – и прибавил газу.

Супер

В одиннадцать лет Димка Симаков (тот самый, которого друзья и приятели называли также Димоном или просто Симаком) умудрился влюбиться.

Правда, если кто-то из тех же друзей или приятелей посмел бы сказать это Димке в лицо, то, наверное, получил бы от него по физиономии. Ну, это, конечно, в крайнем случае. Однако ссора, по любому, вышла бы крепкая. Димке почему-то казалось, что влюбляться – для мужчины в солидном одиннадцати летнем возрасте – дело не слишком почтенное и даже до некоторой степени стыдное.

Поэтому свое неожиданно возникшее чувство к Кате Соколовой из параллельного класса он тщательно скрывал и маскировал, как только мог и от одноклассников, и от друзей, и, разумеется, от родителей, и, конечно же, от самой Кати, а также (можете себе представить!) даже от самого себя.