Талисман

– Мой господин? – На лице Андерса отражалось полнейшее замешательство.

– Они пришли и построили… что? – Джек уже знал ответ, но хотел услышать его от Андерса.

– Железную дорогу, – ответил Андерс. – Они проложили рельсы на запад через Проклятые земли. Рельсы, по которым я завтра отправлюсь в путь.

– Нет, – возразил Джек. Жаркое волнение солнцем вспыхнуло у него в груди, и он поднялся. В голове снова что-то щелкнуло, как будто опять сложились воедино важные части пазла.

Лицо Джека засияло пугающе прекрасным светом, и Андерс с грохотом повалился на колени. От этого шума Ричард пошевелился и сонно сел.

– Не ты, – произнес Джек. – Я. И он. – Джек указал на Ричарда.

– Джек? – Ричард смотрел на него сонными подслеповатыми глазами. – О чем ты говоришь? И почему этот человек обнюхивает пол?

– Мой господин… твоя воля, разумеется… но я не понимаю.

– Не ты, – повторил Джек. – Мы. Мы забираем у тебя поезд.

– Но, мой господин, зачем? – выдохнул Андерс, не решаясь поднять на Джека глаза.

Джек Сойер смотрел в темноту за окном.

– Потому что там, где заканчиваются эти рельсы, есть кое-что… там, где заканчиваются эти рельсы, или чуть дальше, есть то, что мне нужно.

Интерлюдия

Слоут в этом мире (IV)

Десятого декабря закутанный в теплую одежду Морган сидел на неудобном маленьком деревянном стуле рядом с кроватью Лили Сойер. Он мерз, несмотря на толстое кашемировое пальто и глубоко засунутые в карманы руки, но пребывал в отличном расположении духа. Лили умирала. Уходила в то место, откуда не возвращаются, даже если ты королева и лежишь на кровати размером с футбольное поле.

Кровать Лили не поражала великолепием, да и она сама ничем не походила на королеву. Болезнь украла ее красоту, Лили сильно исхудала и состарилась на добрых двадцать лет. Слоут не отказал себе в удовольствии задержать взгляд на выступавших надбровных дугах, на лбу, напоминавшем панцирь черепахи. Контуры исхудалого тела Лили едва угадывались под простынями и одеялами. Слоут знал, что «Альгамбра» получает хорошие деньги, оставляя Лили Кавано Сойер в одиночестве, потому что платил за это он сам. Они больше не отапливали ее номер. Из постояльцев в отеле осталась лишь она. Помимо дневного портье и повара, в «Альгамбре» работали только три горничные-португалки, которые прибирались в фойе и коридорах. Именно они снабдили Лили одеялами. Сам Слоут обосновался в «люксе» по другую сторону коридора и приказал дневному портье и горничным не спускать с Лили глаз.

Заметив, что Лили открыла глаза, он заговорил:

– Ты выглядишь лучше, Лили. Я действительно думаю, что есть признаки улучшения.

Губы Лили зашевелились:

– Не понимаю, зачем ты притворяешься, будто в тебе есть что-то человеческое, Слоут.

– Я твой лучший друг.

Теперь, когда она открыла глаза, он видел, что они не такие тусклые, как ему хотелось бы.

– Убирайся отсюда, – прошептала она. – Ты мерзок.

– Я пытаюсь тебе помочь и хочу, чтобы ты об этом помнила. Все бумаги у меня с собой, Лили. Тебе надо лишь подписать их. Как только ты это сделаешь, вы с сыном будете обеспечены до конца жизни. – Слоут хмуро смотрел на Лили. – Между прочим, мне так и не удалось найти Джека. Ты с ним разговаривала в последнее время?

– Ты знаешь, что нет, – ответила Лили, но не заплакала, как рассчитывал Слоут.

– Я действительно думаю, что мальчик должен быть здесь, знаешь ли.

– Да пошел ты.

– Пожалуй, пойду и воспользуюсь твоим туалетом. – Слоут поднялся. Лили вновь закрыла глаза, игнорируя его. – Надеюсь, мальчик не попадет в беду. – Он медленно приблизился к кровати Лили. – Такие ужасы случаются на дороге… – Лили не реагировала. – Не хочется даже думать об этом. – Он подошел к изножью кровати и проследовал к двери в ванную. Лили лежала под простынями и одеялами, как смятый лист бумаги. Слоут скрылся в ванной.

Потер руки, мягко прикрыл дверь, включил оба крана над раковиной. Из кармана пальто достал маленький коричневый двухграммовый пузырек, из внутреннего кармана пиджака – небольшой футляр с зеркалом, бритвенным лезвием и короткой медной трубкой. Отсыпал на зеркало примерно осьмушку грамма чистейшего – какой только можно найти в Штатах – кокаина «Перуанский снежок». Потом ритуально «порубил» горку лезвием и сформировал две короткие толстые полоски. Втянул через медную соломинку. Ахнул, резко вдохнул, задержал дыхание на несколько секунд. Носовые проходы раскрылись, как тоннели, а проникшее внутрь снадобье уже начало действовать. Слоут подставил руки под воду, затем, чтобы поберечь нос, вдохнул ноздрями немного воды с большого и указательного пальцев. Вытер руки и лицо.

Этот чудесный поезд, позволил он себе подумать. Этот чудесный, чудесный поезд. Готов спорить, им я горжусь больше, чем собственным сыном.