Там, где горит свет

Но будет уже, пожировали чуток, и хватит. И без квартиранта проживут! Не так вольготно, зато спокойнее. У него же ни ума, ни совести: надо ж было такое придумать — Люка по бандитским своим притонам потащить! Правда, братишка про притоны ничего не рассказывал, про парк только, про обезьянку, да про то, сколько он вкусностей сегодня слопал. Но где ему, маленькому, понимать, как оно на самом деле? Сегодня обезьянки, а завтра — девки непотребные. И не в слободе, а в их доме! И как она сразу не подумала, чего еще от щедрого жильца ждать? Знала ведь, откуда этот Тьен взялся, видела еще летом, да и слышала кое-что. Так что правильно погнала его.

Только не нужно было гордячку из себя строить и плату возвращать.

— Отцу срочно уехать пришлось, — сказала она хозяину, объясняя сразу и задержку, и то, что привела с собой Люка, и зареванные глаза.

Господин Гийом отнесся с пониманием: у самого три дочки. Только ни одна из них не вставала до рассвета и не возилась весь день в лавке.

— Ничего, как уехал, так и назад приедет. Главное, что не забывает вас. А ты мне, Софи, пока вот что…

И работы надавал — до вечера не управиться. Наверное, чтобы лишними мыслями себя не изводила.

Жалко, не получалось. Чем ближе к концу, тем больше думала, как домой идти станет. Правда, что ли, квартального позвать? А сказать, что? А может, придут они с Люком, а там уж и дома нет: разозлится изгнанник этот и спалит все подчистую?

От тревог оторвал звон дверного колокольчика, но кто вошел в лавку Софи, продолжая разбирать товар, не видела.

— День добрый, — поприветствовал покупателя хозяин. — Подсказать что-нибудь?

— Подскажите, уважаемый, — ответили ему негромко. — А то сам я уж не знаю, как и быть.

Девочка испуганно юркнула под прилавок: такого она себе даже не представляла.

Люк, услыхав знакомый голос, наоборот, хотел было выбраться из своего закутка, но она махнула ему рукой и приложила палец к губам. Малыш с улыбкой закивал. Верно, решил, что это какая-то игра.

— Буду рад помочь, — отозвался с готовностью лавочник. — Товар у нас весь свежий. Свежайший, я бы сказал.

«Кроме орехового печенья», — машинально подумала Софи. В коробке осталось не больше фунта, но уж две недели не могли сбыть и это.

— Да тут такое дело… — Из своего укрытия девочка слышала, как скрипит пол под расхаживающим туда-сюда парнем, и видела его скользящую по полкам тень. — Я комнату неподалеку снимал. А сегодня с хозяйкой разругался, гонит меня теперь.

— Мы тут вообще-то харчами торгуем, — смутился такому признанию господин Гийом. — А если вам жилье найти надо…

— Да в том-то и дело, что не надо! — выпалил жарко Тьен. — Меня прежнее более чем устраивает. Комната хорошая. Хозяйка — умница, каких поискать. Дом в чистоте держит, готовит — язык проглотишь. И характер у нее золотой, и сама красавица…

— Красавица. — Лавочник крякнул понимающе.

Щекам стало жарко. Скажет тоже, красавица!

— Обидел я ее, конечно, — повинился парень. — Так не со зла же, случайно вышло. Знаете, как бывает, когда сначала делаешь, а потом уже думаешь? Но я готов признать и, если получится искупить. — Голос его вдруг сделался вкрадчивым: — Я даже на повышенную плату согласен, хоть листр сверху положу.

Три листра в неделю — хорошие деньги. Но решения своего она не отменит!

— Вы простите, молодой человек, — не выдержал непонятной беседы лавочник, — но к нам-то вы по какому поводу?

— За покупками, конечно. Вот, думаю, чем бы мне свою хозяюшку порадовать, чтоб сменила гнев на милость. Посоветуете что-нибудь?

— А, это всегда пожалуйста. Барышням и молодым дамам обычно конфеты берут. Или зефир вот. Возьмите зефир, его все любят.

— Не все. — Подумав немного, девочка привстала над прилавком и оправила платье.

Хозяин ее слов не расслышал, но Тьен от предложения лавочника тут же отказался:

— А другое что-нибудь? Шоколад? Или фрукты засахаренные? — спрашивал, а сам следил за нею.

Шоколад неплохо было бы. И фрукты…

— А стоит ли тратиться? — сказала она вслух. — Может, хозяйка назад еще и не примет?

— Софи! — прикрикнул господин Гийом. Не сердито, скорее, удивленно: раньше она в разговоры с покупателями не вмешивалась.

— Я постараюсь ее уговорить, — не обращая внимания на лавочника, а глядя только на нее, произнес парень. — Извинюсь. Пообещаю, что ничего подобного никогда не повторится и ни у нее, ни у кого из ее семьи не будет из-за меня проблем.

«Много ли такое обещанье стоит?» — хотела спросить она, но хозяин состроил страшную рожу: молчи, мол. Да и Тьен, что куда важнее, выглядел искренне раскаявшимся. И идти ему, наверное, от них некуда…

— Шоколад возьмите, — посоветовала она, отворачиваясь. — Тот, что в желтой обертке, очень хвалят. И фруктов полфунта.

— Нет, фунт, пожалуй, — уловив ее сомнения, расщедрился парень. — Еще что-нибудь присоветуете? Может быть, кроме сладостей к столу чего взять?

— Возьмите, — пожала она плечами. — Буженина у нас вкусная. Окорок. Рыбу сегодня только из коптилен привезли.

Постоялец — уже вопрос, что бывший — послушно брал все.

— И вина бутылочку, вот это, пожалуй, — показал он лавочнику.