Там, где меня нет

Я не обращал внимания на зловещее эхо, и на шум моря тоже. Я не замечал, что мужик качается из стороны в сторону, как маятник. Я тупо смотрел на дуло пистолета и молился, чтобы пуля не вылетела из него. Ноги подкашивались, да и живот свело так, что я готов был застонать от пронзительной боли.

Мужик вновь прокричал свой вопрос.

— Я… просто гулял тут… — ответил я слабым голоском.

— Ага! Гулял! — мужик говорил и буквально махал пистолетом. — Ну-ка в дом! Живо, сучий сын!

От него разило водкой и потом. Мерзкий запах, который так хорошо въелся в память, что уже вряд ли получится забыть его. Мне казалось, что именно так пахнет угроза.

На негнущихся ногах я пошел в дом. Мужик шел позади меня, извергаясь руганью и тяжело кряхтя. Он не выглядел старым, но был явно не в форме. Я бы, наверное, сумел убежать от него, но пистолет… пуля догонит. В голове гулко стучало, и к щекам прилила кровь. Неужели это все?

— Не надо, пожалуйста, — прошептал я.

— Они вот таких сопляков вербуют! — говорил мужик. — Видал я. Бандиты недобитые, чтоб им пусто было!

Я думал о Бугае. Думал о том, что, наверное, он испытывал не меньший страх перед смертью. От волны мыслей испуг усилился, и у меня, признаюсь, слезы полились. Не так, как бывает обычно, когда плачешь. Нет, они лились так, будто стакан в моей голове опрокинула невидимая рука. Просто текли, как ручейки, и все.

По лестнице я поднялся на второй этаж. Там комнаты были обставлены куда приличнее, но все равно походило на бомжатник.

— В ту комнату, в конце коридора, — приказал бородатый. — Я еще подумаю, что мне с тобой делать. Сынок, тебе надо бы всыпать по первое число! Ты иди, всыпь… Нет. Я подумаю еще!

Язык его заплетался. Мысли путались. Я видел пустые бутылки и развороченные консервные банки на столе. Мне казалось, что такое бывает только в фильмах. Логово безумца. Неужели все? Нет. Мама… я хочу домой.

— Ты принес с собой подлость, пацан, — продолжал говорить бородатый. — Ложь. Все ложь! А вот Черепанов был настоящим мужиком, честным. И что? Убили. Так они и поступают! Не хотят, чтобы в их грязном белье копались. И этот Гурин, выродок… А ты вот лжешь мне, да? Ну я тебя и проучу, пацан! Что ты тут хотел увидеть? Как я живу? На, смотри! Опустился, да? Да ты кто вообще такой, пацан? Ты жизни-то еще не видел, а уже судишь! Они же вынудили меня! Сломали меня, твари такие! Они умеют надавить на больное!

В его словах я пытался уловить смысл, но ничего не понимал. Было слишком страшно, и предложения распадались на отдельные слова.

Бородатый колотил кулаком по дверному косяку, а я, стоя посреди комнаты, в которую он меня привел, трясся. Хотелось сесть, но что-то внутри взрывалось, и мышцы всего тела будто бы вытягивались, и пальцы рук и ног отказывали. Никогда в жизни я не ощущал настолько сильный страх. Приятная дрожь? Теперь она в прошлом.

— Он и меня собирается грохнуть, да?! — взревел бородатый.

Вот тогда я почувствовал, что он и сам боится. Но кого?

— Я ничего не знаю, — сказал я неуверенно. — Просто…

— Что просто?! Ты не знаешь, что это за чувство! Ты еще жизни не видел. И смерти!

Он захлопнул дверь, а я все стоял на месте, пытаясь унять слезы.

Минуты тянулись медленно. Где-то рядом бородатый гремел бутылками, а я, едва придя в себя, огляделся. Комната была пустой. Только окно. Старое окно, за которым шумели воды залива. Если открыть форточку и пролезть в нее, то можно прыгнуть…

Прыгать было не особо высоко, но внизу лежал какой-то металлический хлам, да еще этот деревянный настил… Можно с легкостью переломать себе ноги. Но что, лучше ждать, пока чертов псих допьется до чертиков? Тогда уж он точно пустит в ход оружие.

Я попытался открыть форточку, но та не поддалась. Попытался вновь — результат прежний. Подумал, что даже если и открою ее, то вряд ли вообще пролезу. Она слишком узкая, слишком маленькая. Но какие еще варианты остались?

В очередной раз дернув ручку, я почувствовал, как форточка чуть поддалась, но в тот же момент услышал шаги за дверью. Тело пронзило миллионом иголок. Он все понял! Теперь уже не получится убежать…

Шаги отдалились. После появился еще какой-то шум. Подъехала машина. Раздался стук в дверь.

Я со всей силы потянул ручку на себя, и форточка поддалась. Не раздумывая, я просунул в нее сначала голову, затем плечо. Правой рукой уперся в оконную раму и случайно порезался о металлическую вставку. На боль и кровь я не обратил никакого внимания. Только бы выбраться поскорее.

Кое-как я вылез из окна, так что ногами стоял на узком металлическом подоконнике. Примерился, как прыгать. Вспомнил все безумные прыжки по контейнерам и ходьбу по металлическим балкам на заводе, на десятиметровой высоте. Сделал глубокий вдох. Прыгнул.

Пока я летел вниз, я услышал выстрел. Поначалу подумал, что это мои кости так громко хрустнули. Уже оказавшись внизу, приземлившись аккурат между деревянным настилом и старой газовой плитой, я понял, что это стреляют с другой стороны дома. Раздался крик. А я пустился бежать.