Там, где нас нет

Джеффи нажал на круглую кнопку, но устройство не спешило включаться. Нужно подождать. Всего четыре секунды. Раньше экран загорался через четыре секунды, не больше.

Умница издал очередной вопль.

– Пап! – Эмити кивнула на окно.

За стеклом то появлялся, то снова исчезал силуэт шимпанзе. Очевидно, существо забралось на крышу веранды и теперь подпрыгивало, пытаясь проникнуть в окно. Сверкнула молния, и Умница стал похож на безумного шута при дворе такого же безумного монарха из сказки о богом забытом королевстве.

Сгорая от нетерпения, Джеффи еще раз нажал на кнопку, не сообразив, что ключ уже активирован, и экран потемнел: сам того не желая, Джеффи выключил устройство.

– Черт!

В дверь ударили еще сильнее. Спинка стула треснула. Джеффи опять нажал на круглую кнопку.

Еще четыре секунды.

Оконное стекло разбилось, осколки разлетелись по всей комнате. Умница – шерсть мокрая, глаза дикие, зубы оскалены – вскарабкался на подоконник, не обращая внимания на остатки стекла в раме.

– Папа!

Омерзительный карлик в форме «Волков Справедливости» высадил стекло кочергой – наверное, притащил ее из другой спальни. Злобная тварь бросилась вперед, не выпуская из лап заостренного стального прута и явно намереваясь пробить Джеффи живот и повредить позвоночник.

Экран снова стал серым, но кнопок на нем пока не было.

Джеффи увернулся, и косматый гоблин угодил кочергой в спинку кровати, расколов красивую инкрустированную панель из дуба и одновременно врезавшись плечом в Джеффи. Тот не устоял на ногах. Ключ ключей выскользнул у него из руки и упал на ковер. Оба – и Джеффи, и Эмити – одновременно крикнули:

– Черт!

24

Умница был напрочь поехавший, чисто демон из ада или орк из недр Мордора, еще и страшный к тому же. Мальчик из него был дурацкий и обезьяна тоже никудышная – ни ума, ни интуиции. Когда папа шлепнулся на пол, выронил свой пресловутый ключ и тот отлетел к тумбочке, урод сплоховал: он же сильный, мог накинуться на них с Эмити, искусать, вырвать глаза и отгрызть уши, но он не в силах был расстаться с кочергой, а она застряла в спинке кровати. Умница все дергал ее и никак не мог выдернуть, как будто его переклинило на легенде про короля Артура и он решил, что кочерга – это волшебный Экскалибур, и кто сможет достать ее из спинки кровати, тому достанется королевский трон. Дергал кочергу туда-сюда, направо-налево, шипел, плевался, вскрикивал, как дикий зверь, и сквернословил, как мальчишка, который связался с дурной компанией и научился такому, от чего у папы-мамы волосы встали бы дыбом.

Ну и шум, просто какофония. Гром гремит, дождь лупит по крыше, в упрямую дверь бьют ботинками, кто-то вопит «Полиция!», а жертва лабораторных экспериментов то рычит, то воет дурным голосом…

Эмити охватил ужас – не парализующий, а совсем наоборот, очень даже мотивирующий. От сердцебиения пульсировало в глазах. Девочка метнулась за ключом, подхватила его с ковра и повернулась к отцу. Папа поднялся на ноги, и тут спасительный стул с треском развалился на части.

Дверь распахнулась. Остатки стула разлетелись в стороны. На пороге стоял крупный мужчина в полицейской форме – наверное, тот самый, что колотил в дверь ботинками. На мгновение он замер, словно ему не верилось, что он наконец добился своего. Из-за спины у него выскользнул еще один мужчина, поменьше, одетый в черную пижаму. Лицо у него было как у хорька, глаза змеиные, в руке пистолет.

На экране появились три кнопки – бескрайний мультиверсум, бесконечные миры, полные всевозможных опасностей.

– Жми синюю, – сказал папа.

На синей кнопке была надпись «ДОМ». Тупица в черном вряд ли понимал, что такое ключ ключей, но все равно направил на Эмити пистолет и приказал:

– Брось.

Прежде чем Эмити нажала на синюю кнопку, папа схватил ее за плечо. Печальная судьба стула с прямой спинкой и победа полицейского над дверью отвлекла мальчика-обезьяну от кочерги. Взвизгнув, он бросился к папе, схватил его за рукав, и тут Эмити наконец-то коснулась синей кнопки.

Раньше они с папой думали, что для совместного перемещения между мирами нужен контакт с открытой кожей или мышиной шубкой. В этот раз, однако, папа положил ладонь Эмити на куртку, Умница цеплялся за папин рукав, а Снежок сидел себе в кармане, когда от спальни осталась одна лишь белая заснеженная пустота, наполненная хлопьями, проходящими сквозь тело, словно рентгеновские лучи, вот только их не видно, а эти хлопья было очень даже видно.

Увидев летящий сквозь него снег, урод страшно испугался. Не выпуская папиного рукава, второй ладонью прикрыл глаза, сложил губы в трубочку и жалобно завыл от ужаса.