Там, где растает мой след

На глуповатой физиономии Авдея отразилось недоверие. Валера одним махом выпил виски и, бросив «бывай», ретировался.

На следующий день он уехал в Пермь, чтобы разрулить ситуацию с учебой. Ничего не вышло, и Валера вернулся, чтобы опять падать отцу в ноги. Пока того дома нет, решил съездить в кафешку на окраине. В ней можно недорого напиться, поиграть в бильярд и снять телочку без претензий. Впрочем, с телочками он на время завязал. Не до них сейчас!

Валера нормально посидел в кафе, бухнул изрядно, осмелел и почувствовал себя готовым к встрече с отцом. Но вот незадача, колеса пробили. Какой-то завистливый гад не смог пройти мимо его ласточки. Пришлось бросить ее и идти пешком.

Эту часть города он знал плохо, поэтому немного заплутал. Дорогу спросить не у кого, поздно уже, да и погода дрянь: снег с дождем. И тут он услышал музыку. Тихую, не опасную. Играл бы блатняк, Валерка бы в другую сторону направился, от греха подальше, а тут — «Не вешать нос, гардемарины!». Он шел на музыку и тут…

Удар по хребту. Палкой или чем-то подобным. Валера упал лицом вниз, едва успев выставить руки. Не расшибся, но кисть вывихнул. Хотел обернуться, да не успел. Еще один удар пришелся по шее. В глазах помутнело. Лицо утонуло в снежно-грязевой жиже. Тело застыло.

Тот, кто напал на Валеру, наклонился, пощупал пульс, затем перевернул парня на спину и, взяв его под мышки, поволок к ближайшему дому.

* * *

Он очнулся от боли в руках. Именно в них, а не в шее, по которой получил. Попытался подвигать ими, не вышло.

— Эй, есть там кто? — закричал Валера. — Отзовись!

На данном этапе он понимал только то, что его похитили, связали и оставили в помещении без окон: темень стояла кромешная.

— Я пить хочу!

Пить он не просто хотел — жаждал. Горло буквально раздирало, но, как выяснилось чуть позже, не только из-за сухости во рту. Шею обхватывала тугая повязка, она врезалась в кожу. Когда Валера подавался вперед, она просто душила. Значит, его не только связали, но и… Надели на него ошейник, как на пса? Кто посмел?

Ответ пришел тут же: отцовские враги. Их у любого могущественного человека полно, а у папаши с его мерзким характером подавно. А еще он богат, но жаден. Из такого деньги не вытрясешь. Но если взять в заложники наследника, то можно попробовать. Жену похищать глупо, Павел Кондратьев наплюет на надоевшую старую шалаву, но только не на единственного сына.

Валера орал до тех пор, пока не сорвал голос. Глаза чуть привыкли к темноте, и он смог рассмотреть лестницу. Она вела вверх. И там, наверху, было светлее, но в одном месте.

Я в подполе, понял Валера. Самом обычном, где картошку хранят и закрутки на зиму. В нем холодно, сыро и пахнет гнилью. Это он сразу отметил, но не связал с хозяйственной норой в земле. Думал, его, как в кино, в бункере держат. Действительность оказалась прозаичной, но успокаивающей. Не серьезные люди наследника Кондратьева похитили, а местная шушера. С такими злоумышленниками он и сам договорится! Тачку, к примеру, свою подарит. Продав ее, можно бухать несколько лет.

Сколько еще времени прошло, определить было трудно, но не меньше часа. Наконец сверху раздался скрежет, это отодвигалась задвижка на люке. Потом он открылся. В подпол проник свет, тусклый, дневной. Значит, уже утро.

Валера смог наконец увидеть себя. Итак, он сидел на старом кресле с деревянными ручками. Руки его связаны за спинкой. Туго-туго, чтоб он не смог шевельнуть ими. Нижние конечности тоже зафиксированы, и их сдерживают обмотанные вокруг ножек и щиколоток бельевые бечевки. Что на шее — не рассмотришь. Но к стене он пристегнут цепью. В поместье Кондратьевых на такой сидит тибетский мастиф по кличке Барни.

Гнев закипел в Валере. Да что эти людишки себе позволяют?

— Твари, снимите ошейник! — зарычал он. Точно, как Барни, когда Валера ради развлечения дразнил его. — И дайте уже попить.

На ступеньках показались ноги в валенках. Огромных, подшитых. Валера ожидал увидеть дюжего мужика, но к нему спускалась женщина. Средний рост, фигурка ладная, дешевый, но модный спортивный костюмчик. Дамочка спускалась, повернувшись к нему спиной, но было ясно, что она молода.

Валера с нетерпением ждал, когда она обернется…

Но девушка не торопилась.

Он смотрел, как она берет фонарь и ставит его на одну из ступенек. Как спускает на нее же большой ковш. В нем вода. Колодезная, скорее всего. Валеру такую не пил, только минеральную, но сейчас обрадовался бы и той, что льется из-под крана.

Наконец, она обернулась.

Валера не сдержал возгласа:

— Ты-ы-ы-ы?

Не ожидал он увидеть перед собой Женю Костину. Но это была именно она. Исхудавшая, бледная, с напряженным взглядом, она мало напоминала ту девушку, которую он увозил из клуба.

— Прости меня, Женя, — сдавленно проговорил Валера. В эту секунду он искренне сожалел о том, что с ней сделал. — Я понимаю, ничего уже нельзя исправить, но… Я компенсирую, обещаю. Хочешь, я подарю тебе свою ласточку?

Ее глаза расширились. Не поверила счастью?

— Или продам ее и отдам тебе все деньги. На них ты сможешь уехать в Москву, начать там новую жизнь…