Там, где ты

Пытаюсь соединить в голове воедино: «бойфренд» и «не целовались». Хочется расспросить его больше, задать, например, вопрос: «Что же вы тогда делали?», но не уверен, что готов услышать ответы. По крайней мере, не на скорости за сто километров в час на одной из самых загруженных скоростных дорог штата. По тону Эндрю понятно, что там была целая история, и, возможно, не очень приятная.

— Хм, расскажи мне о мисс Момин.

— Майя? Тебе коротко или ты хочешь услышать полную необрезанную версию?

— Давай сорокаминутную версию.

— Хорошо. Она — мой лучший друг со времён средней школы. Мы были очень близки. По-настоящему близки. Мы и сейчас близки. Мы даже ходили в колледж вместе. Теперь мне кажется, что я ей всегда нравился, но я этого долго не замечал. Всё начало меняться после Кевина.

— Бойфренда из колледжа?

— Да. Не уверен, что хочу рассказывать тебе эту часть истории.

Я смотрю на Эндрю:

— Тридцать девять минут. Хочу услышать.

Он снова фыркает, и его лицо становится серьёзным.

Я перестраиваюсь в другую, более свободную полосу.

— Майя была мне как сестра. Нет, не как сестра. Хм... Больше! Как друг, приятель, понимаешь? Например, пока я принимал душ, она обычно сидела на крышке унитаза и развлекала меня разговорами. В этом не было ничего такого. У нас были именно такие отношения.

Он видит мои удивлённо поднятые брови, но не реагирует.

— После Кевина я чувствовал себя, можно сказать, полной развалюхой.

Эндрю замолкает и пристально смотрит в окно.

— И?

— Однажды вечером, как всегда, мы остались ночевать вместе. Я был подавлен, и... ну, она настаивала, а я не сопротивлялся.

Он, кажется, смущается, будто делает откровенное признание. Можно подумать, что я не знаю откуда берутся дети!

— После того случая отношения между нами действительно изменились. Не было больше массажей...

Массажей?

— ...никаких разговоров во время приёма душа. Стало как-то неловко. Через пять недель Майя узнала, что она беременна. Ситуация снова поменялась. Мы опять стали лучшими друзьями, без каких-либо задних мыслей. Родилась Кики, мы поженились, потом стали жить вместе. Снова стало всё как-то неловко. И я съехал. Это всё.

— А теперь ты вернулся обратно, — смотрю на него. — Почему?

— Потому что она попросила. Потому что я испугался.

Я вспомнил, как отреагировал Эндрю, увидев дату моего рождения на водительских правах. Это был поворот на сто восемьдесят градусов. На одно мгновение он был полностью сконцентрирован на мне: его сердце билось в унисон с моим, и он отдавался той страсти. Но, даже когда он лежал на диване на моих коленях, я видел, как к нему снова возвращается страх. А потом вдруг он отшатнулся от меня так, будто я был пламенем, к которому он подошёл слишком близко.

Но переехать обратно к мисс Момин...?

— Она когда-нибудь тобой манипулировала? — спрашиваю я. Если честно, мне достаточно сложно сопоставить мисс Момин, которую я знаю, с Майей, о которой говорит Эндрю. Вроде они — два разных человека. Когда я думаю о Майе, то манипуляция кажется вполне очевидной. Но когда думаю о мисс Момин, то вроде и нет.

— Нет, не думаю. Это просто соглашение, которое выгодно сейчас нам обоим, по крайней мере, всё так выглядело вначале. Между нами ничего нет. У неё есть бойфренд. И вообще всё здорово.

— Ты, действительно, думаешь, что я тебе поверю?

— Ну, возможно, не так всё и здорово. Она лапала меня на прошлых выходных.

— Ничего себе! Не может быть. — Мне кажется, что я ослепну, просто представив эту сцену в исполнении мисс Момин.

— Роберт, похоже, я действительно облажался. И теперь не знаю, что делать. И дело не в Майе. Это Кики. Когда я в первый раз съехал, она была ещё слишком маленькой, чтобы что-нибудь понять. Но в этот раз её папочка был рядом слишком долго, и она уже привыкла. Ей будет тяжело, если я уйду. Она уже достаточно взрослая понять, что я ушёл, но ещё слишком маленькая понять, почему я это сделал.

Я отчасти чувствовал себя ответственным за его переезд. Если бы не я, то Эндрю не вернулся бы, и не оказался бы теперь в такой ситуации.

Озвучиваю свою мысль. Эндрю протягивает руку и играет с короткими волосами у меня на затылке:

— Ага, спасибо тебе, приятель. В следующий раз, когда я буду снимать с тебя одежду, поступай, как взрослый, хорошо?

Клуб находится рядом с университетским кампусом в центре. Эндрю продолжает осторожничать, но я убеждаю его, что здесь вряд ли будут его бывшие студенты. В прошлом году он преподавал только у первокурсников, и раз это был всего лишь один год, вряд ли здесь кто-то его узнает. Кроме того, я не знаю никого, кто ходил бы в школу возле кампуса в центре. Не знаю, была ли моя оценка ситуации на сто процентов убедительной для обоих, но желание вместе потанцевать заставляет нас сделать вид, что так оно и есть.