Там избы ждут на курьих ножках

Как непохожи были люди на Дьявола! Раньше она хоть как-то умела придумать им оправдание, но после встречи с Дьяволом все изменилось. С Дьяволом она забыла свои обиды, он ее слушал, старался понять – и на душе теплело. И не пришлось бы идти в такую даль, если бы хоть один человек оказался похожим на него.

Она достала освободившееся ухо из воды:

– Ну хоть маленечко дай, помоги, вот я, интересная, помоги, только меня, меня поминай, любимой меня назови! – уговаривали правые уши женскими голосами. – Я ласковая, добрая, посмотри, какой нежной и славной могу быть…

– Ты никогда никаким людям не давай – по рогам не начнешь ходить! Зла не держи на меня, пусть они отойдут к жизни вечной, а мы с тобой проклянем их! – вторили голоса мужские. – Меня цени, со мною делись! – наставляли они.

– Опять какой-то бред… – дивилась Манька.

– Бред не бред, а люди без ушей только то и слышат! – ответил Дьявол. – Такие уши отравляют землю человека, не давая услышать других. А тут смешного мало. Страшные это люди – слуги нечисти. Не приведи Господи с таким встретиться. Они отрезают головы гаражными кооперативами, закатывая людей в бетон. Показалось такому, что деньга у человека завелась, и пока морок в ухо летит, он пойдет за человеком, доставая для нечисти кошелек.

– Получается, я ворам и убийцам уши возвращаю? – брезгливо скривилась Манька.

– Не ворам и убийцам, а человеку, который без этого уха разобраться в себе не сможет, – ответил Дьявол. – Ум человека слаб, моими знаниями нечисть обращает его в раба. Сам он от моих знаний давно отказался. И все, что ему остается, костерок у нечисти – так Богом заповедано. А я, Бог Нечисти, не выше Бога, и приходится овец и волов поджаривать, которых мне нечисть на жертвенник положила, никто эту тяжелую работу вместо меня не сделает.

– А где он Бог-то?! – возмущенно отозвалась Манька. – Тебя вижу, а Бог разве смотрит за человеком? Куда не посмотришь, кругом одна нечисть!

Дьявол хитро прищурился.

– И сказал Господь Бог: «Вот Я, хожу по Саду-Утопии, и сделал себе помощника, чтобы доверить ему то, что сам знаю, но как Дух смастерить не могу. А человек соблазнился тварью, ползающей на брюхе, и по наущению ее съел плод с Дерева Добра и Зла, ни в добре, ни в зле не разбираясь. Так могу и без Сада-Утопии остаться. Лучше изгоню его из Сада, и тварь вместе с ним, которая будет жить в его земле, размножаясь, как слово, облаченное в плоть, и если докажет, что умеет противостоять наветам тварей в своей земле, вернется. Только, чтобы противостоять этой твари, должен человек подружиться с ангелами, которые охраняют Дерево Жизни…»

Посмеяться Богу над собой, если человек возомнил себя «Венцом Творения», как будто не превзойти Ему себя в земных творениях? Синее небо над землей краше, чем любой из вас… В общем, Манька, обиделся Он. И чтобы не мог человек надоедать ему причитаниями, развел такую бюрократию, что ахнуть и атеистом стать: посредник на посреднике, посредником погоняет. Раньше хоть что-то через пророков говорил, а теперь молчит, как воды в рот набрал, а вместо него к человеку обращаются сынки, матери, девы, архангелы, ангелы, апостолы, святые, мученики, великомученики…

Я уже и запутался, кому какое звание присвоено!

Посмотрел я на все на это и понял: нет Бога на земле! И в небе только я…

Бог Нечисти.

Манька взглянула на грустного Дьявола и согласилась: нет Бога на земле.

– А я слышала, будто восстал ты, будто изгнанный и сброшенный.

– Да как тут не восстанешь, если Бездна недееспособная? – возмущенно отозвался Дьявол. – Но ведь и то правда, что Бездна мне Отец. Одним местом мы с нею мазаны и в больничке никогда не лежали. А тут человеческой головой начинаем высмеиваться, и Закон, написанный Небытием с Бытием, человек пытается перекроить на свой лад, Вселенские масштабы человеческой головой не объять, сколько бы мыслей там ни было вложено. Вроде и прост Закон, а знания надо иметь нечеловеческие, чтобы в нем разобраться. Вот атом – зрит его человек, но разве спрашивает: как это протон смог родить себя, и как электрон нашел его и стал маленьким противовесом? Откуда у бедного протона столько разрядиков, которые питают его силой, и как нейтрон вдруг становится протоном и электроном.

Вот ты, Манька, много бы человеческими понятиями с нечистью справилась?

То-то и оно!

Дьявол выловил шумовкой очередную партию ушей, разложил их на левые и правые, орудуя вилкой.

Манька придвинула уши к себе, приложилась к каждому, бросая свернувшиеся в трубочку в ведро. Правые уши читать было приятнее, чем левые, правые иногда хвалили ее, говорили много такого, о чем она не посмела бы о себе подумать, левые, напротив, ругались и прочили беду, проклиная само ее существование. Что до самих ушей, как и до всего прочего, связанного с мертвечиной, Дьявол к ним руками не притронулся, и сколько бы она ни надеялась на помощь, совесть у него не проснулась.

– Они всегда так? – брезгливо бросая в ведро очередное ухо, спросила Манька.