Там, куда я ухожу

Даниил осознавал, что в голове его стремительным потоком проносится бред, но ничего не мог с собой поделать. Стало как-то до смешного нервно, когда он добрался до боковой стены ресторана. Одноэтажное здание, внешне ничем не примечательное, как и большинство зданий в Туапсе. За углом был расположен вход для персонала, так что риск оказаться замеченным оставался высок.

Вытянутое прямоугольное окно, которое Даниил приметил во время своего визита в «Орхидею», располагалось значительно выше уровня глаз. Чтобы заглянуть через него в зал ресторана, Даниилу пришлось воспользоваться деревянным ящиком, достаточно хлипким, но и достаточно высоким, если поставить его на бок.

Встав на ящик, Даниил задержал дыхание и, подняв руки, вцепился пальцами в железный карниз. Так он оказался глазами на уровне окна и увидел зал ресторана. Большой стол, за которым, как и прежде, сидел Шаумян и другие личности. К ним прибавился Токарев.

Не скрывая эмоций, следователь что-то объяснял Шаумяну. Тот смеялся, тиская бабу в дешевом леопардовом топике и дырявых джинсах. Присутствовавшие за столом мужчины пили вино и коньяк. Играли роли бандитов средней руки. Пережитки «девяностых».

Солнце уже переметнулось на запад, так что свет не должен был помешать Даниилу сделать пару относительно четких снимков на телефон. Осталось лишь аккуратно залезть в карман…

Даниил опустил левую руку. Правой еще крепче вцепился в карниз. Ящик под ногами едва заметно пошатнулся. Ничего. Полдела сделано.

Взглянув на экран телефона, Даниил выругался. Черный прямоугольник. Никак не реагирует – хоть со всей силы вдавливай мелкие кнопочки. «Динозавр» окончательно разрядился, потому что Даниил отдал свою зарядку Алине, а сам заряжался какими-то урывками, максимум по пятнадцать минут в день. Потрепанному аккумулятору это не понравилось. Как результат – полный провал.

Оставаясь в крайне неудобном положении, Даниил смотрел в окно и пытался понять, что же ему делать дальше. Токарев к тому времени уже закончил говорить, и Шаумян теперь спокойно объяснял ему что-то. По всей видимости, как поступить с ментом-прилипалой.

Вдруг Даниила осенило. Ведь у него в другом кармане телефон Токарева. Камера там, скорее всего, самая отвратительная по качеству съемки, но ведь попробовать стоит!

Даниил опустил «динозавра» в карман, а затем потянулся за телефоном Токарева. Неудобно, конечно, но вполне возможно. Даниил поблагодарил себя за то, что не брезговал растяжкой в тренажерном зале. Почувствовал гладкий корпус «раскладушки» и выудил ее из кармана. Раскрыл. Нажал на кнопку включения. Всего десяток секунд, и фото будет сделано.

Вдруг он услышал скрип. Так скрипят несмазанные дверные петли. Звук раздавался справа – как раз со стороны входа для персонала.

Голоса. Две женщины. Разговор на русском, но с явным акцентом.

Даниил задержал дыхание. Почувствовал, как пот проступил на лбу и шустрыми каплями устремился к бровям. Он пытался не двигаться, но устоять ровно на деревянном ящике, да еще и на одеревеневших ногах, оказалось задачей отнюдь не простой.

Сколько по времени длится перекур? Когда коллеги выходят во время перерыва зарядиться новой дозой никотина, как долго могут длиться их разговоры о том, как прошла вчерашняя смена, или о том, что начальник в очередной раз зажал оклад за первую половину месяца? Даниил мог лишь молиться о том, что курящие женщины за углом – не болтушки, коих еще поискать.

Он перевел взгляд на окно. Токарев запрокидывал в себя стопку. Шаумян поднялся из-за стола и направился вглубь ресторана. Выпал из поля зрения! Черт! Не хватало, чтобы он вышел во двор и наткнулся на мужика, подглядывающего за ним в окно!

Капли пота просочились сквозь брови и достигли век. Правый глаз защипало. Не было бы телефона в левой руке – можно было бы смахнуть соленую слезу. Да и правая рука уже устала. Поменять бы ее. Дать отдохнуть.

По ощущениям Даниила, прошла уже целая вечность. Но если бы он взглянул на часы, то узнал, что простоял недвижимый всего лишь две минуты. Не так много. Даже для перекура.

Но вот хлопнула дверь. Да и разговоры прекратились. Похоже, у работников много забот – богатый стол, щедрые на чаевые гости. Ну и отлично!

Даниил включил камеру телефона. Направил ее на окно. Вгляделся в изображение. Неплохо. Осталось дождаться, пока вернется Шаумян. Ну что он там телится?

Правая рука затекла так, что уже даже боль не чувствовалась. Лишь глухие уколы микроскопическими иголками. И пот ручьями по лицу. Будто выпитая прежде бутылка воды разом вышла из тела.

Шаумян вернулся через полминуты. Сел за стол. Налил себе выпить. Предложил Токареву и остальным. Разливающая рука. Улыбнись, придурок!

Даниил на всякий случай сделал несколько снимков. Сделав дело, наконец-то разжал пальцы правой руки, уже как будто сросшиеся с карнизом. Он был готов спрыгнуть.

Взглянув в правую сторону, он увидел стоящую с сигаретой в зубах женщину в белом фартуке, чуть перепачканном. Казалось, что и лицо ее было перепачкано, но это так исказилось оно в удивлении. Так пали тени.

Так упал Даниил.