Там, вдали, за рекой

С тех пор как я стал взрослым, я уже не получаю столько подарков. Я часто думаю: почему большее количество подарков падает у человека на детство? Почему, когда люди становятся взрослыми, они получают меньше подарков? Потому что меньше дарят! Считается, что подарки — это пустяки, детское дело! Но это совсем не пустяки! Подарки украшают жизнь! Это очень хорошее дело. Серьёзное дело. Не забывайте об этом, ребята, когда станете взрослыми. Ходите друг к другу с подарками. Если вам с ними некуда ходить — дарите их своим соседям на лестнице. Или в соседнем доме. Можно дарить подарки и совсем незнакомым людям — например, в самолётах, в троллейбусах, в метро. А то и просто на улице. Ничего плохого в этом нет. Необходимо одно: чтобы все взялись за это дело дружно, чтобы никто не остался в стороне. Тогда всё будет в порядке и никто не останется без подарка!

А пока что у взрослых дело с подарками обстоит хуже, чем у ребят. Взять хотя бы меня. Взять хотя бы мою подушку. Разве сейчас, когда я просыпаюсь в какое-нибудь прекрасное праздничное утро, я нахожу под подушкой подарки? В лучшем случае я найду там носовой платок или вчерашнюю газету. А в детстве? В детстве я всегда с нетерпением ждал праздничного утра, чтобы сунуть руку под подушку, — и что же вы думаете? Там всегда был подарок, а то и несколько!

Конечно, в течение дня я получал ещё подарки, но самое приятное было, проснувшись утром, сунуть руку под подушку и найти там тёпленький подарок!

Когда я просыпался ночью и шарил рукой под подушкой, никаких подарков я не находил. Я нарочно притворялся спящим, а сам бодрствовал целыми часами, подкарауливая появление подарков, но всё было напрасно: подарки появлялись, когда я спал.

Как они попадали под подушку, я никогда не мог догадаться.

А иногда с этими подарками случались очень странные вещи. Иногда они бесследно исчезали… Куда?

Этого никто не знал!

Дым коромыслом

Часть I

Один раз дядя приехал откуда-то поздно ночью. Дело было зимой. Весь день и весь вечер бушевала вьюга. Я рано лёг и уснул под завывание ветра.

Проснулся я от крика. Кричал дядя.

Дядя сидел с папой, мамой и бабушкой на медвежьей шкуре и размахивал руками. В комнате стоял дым коромыслом. Дым таинственно освещался тремя свечами: дядя любил сидеть при свечах. Выл ветер. От ветра дребезжали окна.

— Он рисовал на льду! — орал дядя.

Я мгновенно вскочил с кровати.

— Кто рисовал на льду? — спросил я.

— Ты проснулся, мой мальчик! — сказал дядя.

— Я же просила говорить потише! — сказала мама.

— Кто рисовал на льду? — закричал я и полез к дяде на колени.

— О! — Дядя вынул изо рта свою трубку и выпустил двадцать колец дыма. — Это было этвас!

Этвас!

— Эх-хе-хе! — вздохнул папа. Его почти не было слышно.

Дядя тискал меня в своих объятиях.

— Я мог тебя больше не увидеть, мой мальчик!

— Расскажи про этвас! — попросил я.

Я весь дрожал.

Дядя залпом выпил стакан чаю, стакан вина, стакан воды и стакан молока. Потом он опять затянулся своей трубкой.

— Я подходил к Северному полюсу, — начал дядя. — Вокруг была кромешная тьма. Двадцать собак тащили упряжку. Ханг и Чанг шли впереди, головными. Они совсем выбились из сил. До цели оставалось несколько метров. Это был торжественный момент! Мечта всей моей жизни! Я решил сосредоточиться. Я остановил собак, сел на нарты и решил закурить. Я полез в карман за трубкой… но увы! Трубки не было! Очевидно, я выронил её где-то по дороге. Но, доннерветтер, не мог же я идти на полюс без трубки!

— Почему? — спросил я.

— Не перебивай дядю! — сказала мама.

— Эх-хе-хе! — вздохнул папа.

— Не мог я идти на полюс без трубки! — свирепо сказал дядя и ударил в пол кулаком… — К чёрту полюс, если на нём нельзя закурить!

— Я тебя понимаю, — сказала мама. — Только не волнуйся.

— Я не волнуюсь. Я никогда не волнуюсь! Я пошёл назад за трубкой… Вернее, пополз, потому что была кромешная тьма. Я полз по своим следам, ощупывая каждый сантиметр.

— А собаки?

— Не перебивайте дядю! — повторила мама.

-- Я полз несколько суток, — продолжал дядя. — Потом я решил вздремнуть. Я заснул прямо на снегу. Проснулся я от яркого, мерцающего света… это было северное сияние! Оно сияло вовсю! И тут я увидел свою трубку…

— А собаки?

Мама посмотрела на меня умоляющим взглядом. Дядя ничего не ответил и стал раскуривать трубку. Дядя затянулся, выпустил бесчисленные кольца дыма и сделал страшные глаза.

— Метрах в двухстах от меня, — сказал дядя глухим голосом, — возле большой глыбы льда сидел Полярный человек и сосал мою трубку!

— Ах! — сказала бабушка. — Как тесен мир!

— Как ты узнал, что это Полярный человек? — спросили мы хором.

— Он был голый! — рассмеялся дядя. — Он был совершенно голый! Вы знаете, что он делал? Он рисовал на льду!

— Эх-хе-хе! — вздохнул папа.

— Чем он рисовал? — прошептал я.

— Бивнем! — заорал дядя. — Бивнем мамонта! Откройте холодильник и покажите ему… покажите ему этот шедевр!