Там, за рекою, — Аргентина

Бразилия оказалась беспомощной. На плантациях гнили миллионы тонн кофе, а склады в Сантусе высвобождались для «более ценных» товаров. Лишь незначительная часть накопившегося кофе сгорела в топках паровозов и электростанций, но это вызвало новую волну протестов; вокруг вокзалов и электростанций все было затянуто удушливым дымом. «Черное проклятье» кофе легло на Бразилию, как ночной кошмар. Не помогли и те предприниматели, которые бросились изготовлять «кафелиту» — пластмассу из размолотого кофе. И все это происходило в то время, когда миллионы людей на всем земном шаре тщетно мечтали о чашке кофе хотя бы в воскресенье.

Ныне вокруг бразильской кофейной рулетки царит умиротворение. Правителям Сантуса удалось усадить за зеленое сукно стола не только тех, через чьи руки проходит кофе, взращенное во всех уголках мира, но и прежде всего крупнейшего потребителя кофе — торговые тресты Соединенных Штатов Америки. В результате было заключено стабилизационное соглашение с твердо установленными для, каждого штата долями участия в производстве кофе. Как и во многих других сферах «свободной» экономики, речь здесь шла вовсе не о том, чтобы кофе было больше и чтобы оно стало дешевле. Наоборот. Основной принцип этого соглашения состоял в том, чтобы ограничить производство и повысить цены. Чем меньше кофе, тем больше прибыли.

Треснувший кофейный столп был зацементирован, и Бразилия вновь стала с уважением поворачивать лицо к Сантусу.

Ведь Сантус — это серебряная заводь, куда заплывают заокеанские золотые рыбки, чтобы увезти оттуда дары бразильской terra roxa — красной земли, А свои золотые чешуйки они оставляют Бразилии.

Прежде чем появилось кофе

Сан-Паулу отделяют от Сантуса 60 километров расстояния и 800 метров разницы в высоте над уровнем моря. С той поры как кариоки провели от Рио-де-Жанейро до горных курортов Петрополиса образцово-показательную автостраду, ревнивые паулисты стали относиться к своей узкой ленте гор между берегами Атлантики и столицей штата Сан-Паулу, вытканной тонкими петлями ужасной горной дороги, как к брошенной им в лицо перчатке. Наконец в 1939 году они принялись строить великолепно задуманное шоссе к морю через горы Серра-ду-Мар. Патроном этой магистрали— Виа-Аншьета — был губернатор Сан-Паулу Адемар-де-Баррос. Но как только этот возлюбленный губернатор погубил свою карьеру, начала зарастать травой и популярность «его» шоссе. Только после долгих дебатов на строительство снова двинулись дорожные машины, и 22 апреля 1947 года шоссе было торжественно передано общественности.

Откуда же паулисты вытащили на свет божий имя «Аншьета», чтобы окрестить им свою гордость и вписать в анналы истории название первого настоящего шоссе на территории штата Сан-Паулу?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется отправиться к самым истокам бразильской истории, к тем временам, когда на землях нынешнего Сантуса индейцы из племени тупинамба еще поедали своих убитых и плененных врагов; к тем временам, когда бухта сегодняшнего порта Сантуса была проливом, защищавшим первую бразильскую капита-нию Сан-Висенти от неожиданных нападений индейцев с суши, С этого острова более четырех столетий назад и отправился в путь через неприступные горы на плато Пира-тининга миссионер Аншьета, чтобы основать там иезуитскую школу, первую на земле самой молодой португальской колонии. Он и не подозревал, что вместо приюта покорных агнцев он основывает крепость мятежников, которые через полвека предадут огню и мечу все иезуитские Миссии по реке Паране. В то время ни иезуиты, ни мятежники не думали о короле или о вере. Это была борьба не на жизнь, а на смерть за индейцев-рабов. Сан-Паулу вылавливал их оружием, иезуиты — словом. Во время своих походов сан-паульские бандейрантес — хорошо вооруженные и вымуштрованные отряды метисов — невольно становились первыми завоевателями бразильских земель; их дикие набеги привели к тому, что бразильская территория разрослась далеко за границы, установленные испано-португальским соглашением в Тордесильясе. Вот за это, вероятно, и чтит по сей день Сан-Паулу своего основателя; за это назвал он именем Аншьеты дорогу, которая за один час переносит сильную автомашину от границ Сан-Паулу к берегам океана по тем местам, где более четырех столетий назад, рискуя жизнью, прокладывал себе путь Аншьета.

А сегодня по белой ленте бетона Виа-Аншьета, обгоняя друг друга, со стокилометровой скоростью несутся громадные автобусы, мчатся по склонам гор и по длинным тоннелям, изнуряя свои моторы борьбой за секунды. Пассажирам тысяч этих машин уже примелькался захватывающий вид на горы Серра-ду-Мар за последним поворотом горного шоссе. Они просто не замечают ни изящных излучин речушки Тиете, ни блестящей паутины оросительных каналов, которые сверкают в прибрежных апельсиновых рощах и теряются вдали в пастельной синеве океана.

Густой поток автомобилей вскоре отвлек наше внимание от красот природы и приковал его к нескольким дециметрам свободного места, оставшегося между крыльями «татры» и буферами соседних машин.

По следам Ганса Стадена