Тамерлан. Завоеватель мира

«Индусы, согласно обычаю, видя своих женщин обесчещенными и свое добро захваченным воинами, закрыли ворота и подожгли свои дома, убили своих женщин и детей и бросились на врагов. Это привело к общему избиению настолько чудовищному, что некоторые улицы были завалены трупами. А когда ворота были взломаны, вся монгольская армия ворвалась внутрь, сцены последовавших ужасов легче вообразить, чем описать. Отчаянная отвага делийцев наконец была охлаждена их собственной кровью, побросав свое оружие, они в конце концов сдались и пошли на бойню, словно овцы… Индусов в городе было по крайней мере в десять раз больше, чем врагов. И если бы они обладали отвагой, монголы, которые были рассеяны по всем улицам» домам и углам, отягощенные добычей, просто не сумели бы оказать сопротивление».

Татары медленно продвигались по улицам, оттесняя разбитых индийцев в Старый Дели, где они попытались найти убежище в кафедральной мечети. Два амира Тимура во главе отряда из 500 воинов ворвались в мечеть и «послали в пучину ада души этих неверных, из голов которых они построили башни, а их тела отдали в пищу птицам и зверям. Никогда еще не было такого ужасного побоища и бедствия». Язди обвиняет во всем происшедшем «плохое поведение» горожан. От придворного историка и не следовало ждать чего-то иного. Гияс ад-дин Али, который написал первый отчет о событиях в Дели, отметил, что татарские воины неслись через город подобно голодным волкам, напавшим на стадо овец, или орлам, охотящимся за слабыми птичками».

Что бы ни вызвало эту вспышку, Дели, город драгоценных камней и благовоний, превратился в пылающий ад, окутанный зловонием множества трупов. Укрывшись в роскошном шатре и отмечая свою славную победу великолепным пиром в компании женщин императорского гарема, Тимур мог и не знать о начавшемся кровопролитии. Пока амиры в городе отчаянно, но безуспешно старались привести к повиновению взбунтовавшуюся толпу, никто из их товарищей, похоже, не решился побеспокоить развлекающегося императора. Но все подобные описания выглядят несколько подозрительно потому, что Тимур был не тем человеком, который мог потерять контроль над событиями. Крайне сомнительно, что он не был хорошо проинформирован о том, что происходит за стенами Дели. Буквально все источники рассказывают о железной дисциплине его войск, которую поддерживали страхом смерти. Грабежи, пока не было дано официальное разрешение, считались тяжелым преступлением. Зная это, разве могли воины пойти против воли императора?

С разрешением или без него, татары опустошили сундуки Дели. Когда была подсчитана добыча, результаты потрясли солдат. Тут были груды золота и серебра, жемчуга и драгоценные камни, монеты и богатые одежды, так много, утверждает Язди, что невозможно было найти слова, чтобы описать это. Кроме того, было захвачено множество рабов, как всегда бывало после битвы, — обычных жителей Дели, мужчин и женщин, которых немедленно обратили в слуг. Многие татары выходили из города во главе колонны из 150 человек. Самый бедный воин имел не менее 20 пленников.

В течение двух недель Тимур оставался в Дели, принимая капитуляцию местных правителей и добавляя принесенные ими дары в свою сокровищницу. Лучшие ремесленники и каменщики Дели, прославленные своим мастерством, были закованы в цепи, чтобы отправить их в Самарканд. Летописи говорят об одном подарке, который особенно порадовал Тимура. Это была пара белых попугаев, которая многие годы сидела в приемном покое индийских султанов.

Затем, совершенно неожиданно, император отдал приказ выступать. Один из местных принцев, Хызр-хан, основатель династии Сайидов, который претендовал на происхождение от пророка Мухаммеда, был поставлен Тимуром управлять областью, которая охватывает современный Пенджаб и Верхний Синд[79]. Тимур не слишком интересовался управлением империей — история считает это одним из его крупнейших недостатков. Его гораздо больше привлекала слава завоевателя.