Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

Его первое письмо начиналось так: «Во имя Господа, аминь. Это памятная записка магистра рыцарства Храма по вопросу Святой земли. Святой отец, вы спрашивали меня, каким образом лучше действовать – большой или малой экспедицией»[617]. Далее магистр написал, что единственной возможностью причинить серьезный урон сарацинам будет послать против них крупную армию, то, что называется «большим походом». Он призвал к «массовой, всеохватывающей экспедиции, чтобы уничтожить неверных и вернуть окропленную кровью землю Христа», численностью «от двенадцати до пятнадцати тысяч вооруженных всадников и пяти тысяч пехотинцев… при этом две тысячи указанных вооруженных всадников должны быть арбалетчиками». Для их отправки и поддержки нужен был флот транспортных судов. Вся армия должна была прибыть на Кипр, который стал бы тыловой базой похода, а затем отправиться в место, которое он предпочел пока не называть, «так как это даст упреждение сарацинам».

Самое главное – численное превосходство, утверждал Жак:

Если вы готовы принять некоторые советы о количестве людей, я повторяю, что [Бейбарс], более известный, могущественный и мудрый в военных вопросах, чем кто-либо из его секты, говорил во многих случаях, что он будет противостоять тридцати тысячам татар со своей армией, но что он оставит их на поле, если их число будет больше.

Точно так же он сказал, что, если пятнадцать тысяч франкских рыцарей придут на его землю, он встретит их и вступит с ними в битву, но если прибудет большее число, он отступит.

В другом вопросе магистр проявил сдержанность. «Я не предлагаю никакого мнения о том, где должна собраться экспедиция, так как это надобно решать королям». Жак понимал, что готовит этот документ не только для Климента, но и для Филиппа IV, и намекнул на это:

Если вам и его величеству королю Франции будет угодно, я сообщу вам втайне так много полезных сведений, что вы, я уверен, последуете моему совету, потому что я ясно укажу, где у врага слабые места, а где лучше не высаживаться.

Кроме того, он попросил Климента не ждать его прибытия в Пуатье, чтобы начать подготовку к предстоящему походу, и попросил снарядить в течение зимы флот из десяти галер под командованием Руджерона ди Лауриа, сына известного итальянского адмирала Руджеро ди Лауриа, героя войны Сицилийской вечерни. Флот должен был следить за соблюдением торгового эмбарго в отношении Египта и папского запрета на торговлю оружием с мусульманами, которой промышляли генуэзцы и венецианцы. Свое послание магистр завершил с воодушевлением:

Я прошу всемогущего Господа ниспослать на вас благодать, чтобы вы приняли наилучшее решение по этим вопросам и чтобы при вашей жизни были возвращены святые места, где наш Господь Иисус Христос родился и умер ради спасения рода человеческого.

Сравнение посланий Жака де Моле и Фулька де Вилларе демонстрирует несхожесть во мнениях. Если магистр тамплиеров делал ставку на превосходство в силе и выступал за масштабную высадку на побережье, как было во время крестовых походов на Дамьетту, то госпитальер предлагал двухэтапную операцию. Сначала следовало произвести «ограниченную операцию», поддержанную морской блокадой: в течение года совершать с кораблей рейды на побережье, тревожа неприятеля, – и только за этим устраивать «большой поход», или массовое вторжение[618]. Такое различие в подходах было характерно для всех лидеров крестоносного движения того времени. Оба плана имели свои достоинства. План Жака де Моле был менее сложен, но требовал более серьезной подготовки и бо́льших расходов. Однако расхождения среди магистров не имели бы никакого значения, если бы тамплиеров и госпитальеров объединили.

Во втором послании Жак с горячностью отстаивал свой орден. Он начал с того, что идею слияния уже не раз рассматривали в прошлом и отвергали так часто, что к ней не стоило и возвращаться. Три папы размышляли об объединении орденов и отказались от него, а папа Бонифаций объявил, что дело «закрыто полностью»[619].