Читаем Танатонавты полностью

Все происходило очень быстро. Я пережил свое рождение. Вот мать заставляет меня есть кашу, вот я вновь боюсь высоты, когда отец подкидывает меня в воздух, вот первые прыщи и вызванный ими стыд, вот я попал под машину, гибель заключенных Флери-Мерожи, первое самоубийство Феликса, улюлюкающая толпа во Дворце конгрессов, оскорбительные письма, угрозы и мое вечное чувство вины. «Убийца! Душегуб!» — бросают мне в лицо люди, чьих имен я не помню. «Убийца, убийца, убийца, убийца», — твердит внутренний голос. «Ты убил сто двадцать три невинных человека». «Сожалею, Мишель, но, честно говоря, вы совершенно не в моем вкусе». Скверные воспоминания переплетаются со старыми кошмарами.

Я бы предпочел еще раз встретиться с женщиной в белом платье, чем переживать все это. Что ж, тем хуже. Придется предельно честно взглянуть в лицо собственному прошлому.

Роза тоже затормозила под градом пузырей воспоминаний. Что, если это поможет мне ее перехватить? Я приближаюсь с огромным трудом, борясь с ураганом событий своей жизни. Но все-таки я двигаюсь вперед. Еще немного, еще… Телепатически (так объясняются между собой эктоплазмы) я кричу ей: «Мы пришли за тобой, чтобы помочь тебе вернуться!» Роза не обращает на меня никакого внимания. Она встретилась со своей первой любовью. Это какой-то американский астроном. Когда он ее бросил, Роза попыталась его вернуть, занявшись теми же исследованиями, что и он. Она никогда мне об этом не говорила. Сейчас я лучше стал понимать ее чувства.

Она спорит с воспоминаниями о своем возлюбленном. Он говорит ей, что ему скучно с ней. Он говорит, что для двоих самое главное — никогда не скучать вместе. Она нежная и мягкая, но ему она не дает ничего особенного. Поэтому он ее оставил.

Роза бросается прочь вся в слезах. Я не успеваю сказать ей, что с ней никогда не бывает скучно. Она уже пересекла вторую коматозную стену.

Я не могу бежать за ней. Фредди тащит меня назад за серебристую пуповину. Он напоминает, что конечная цель этой экспедиции — вернуться живым на землю. Если я буду слишком торопиться, то оборву свою пуповину и не смогу ни помочь Розе, ни вернуться назад.

Фредди, Стефания, Рауль и Амандина берут меня за руки, и мы вместе проходим сквозь Мох-2.

Стефания уже не раз превозносила наслаждения красной страны, но я не мог и помыслить, что воочию увижу такие фантазии и извращения! Еще одна Амандина, та самая, которую я так долго желал, предстает передо мной нагой. На ней только чулки в сеточку, она пытается обнять меня. Я пробую отыскать настоящую Амандину, но та уже забылась в объятиях чернокожего Адониса с рельефными, будто лакированными, мышцами.

Изящные мальчики ласкают Рауля. Надо же, я и не подозревал о его тайных гомосексуальных наклонностях. Стефания, завсегдатай этого места, окружена группой нескромных юношей, отлично знающих, что можно сделать с самыми потайными уголками женского тела. На заднем сиденье «Роллс-Ройса» Роза отдается сказочному принцу.

Я хочу разорвать объятия Амандины из страны моих фантазий. Сейчас на ней обтягивающий черный кожаный костюм, контрастирующий с волнами белокурых волос. Ее лицо меня завораживает, и я ныряю между нежных грудей фантома, заливающегося дьявольским смехом.

Фредди окружен целым гаремом арабок, у каждой в пупке сверкает по бриллианту. Он срывает их шелковые вуали, словно лепестки маргариток.

Куда мы попали? Амандина моих снов щекочет мне шею ресницами. Нервный мотылек бьет шелковыми крыльями. Это моя фантазия? С ума сойти. Амандина улыбается мне, в ее глазах скачет безрассудство распутнейшей из женщин. А потом ротиком она берет меня за…

195. Полицейское досье

Рапорт в компетентные органы

Группа танатонавтов-экспериментаторов вылетела сегодня утром. Они пока еще застряли на второй территории. Следует ли вмешаться?


Ответ компетентных органов

Пока нет.

196. Буддистская философия

Если, несмотря на наши достоинства, мы ведем несчастливую жизнь, это должно быть обусловлено нашей прошлой плохой кармой.

Если, несмотря на нашу злобу и недоброжелательность, мы ведем счастливую жизнь, это тоже из-за нашей прошлой кармы.

Наши текущие поступки при первой же возможности приведут ко всем возможным последствиям.

Нарада Тера. «Доктрина Ренессанса».Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

197. В облаках

…берет меня за ухо и начинает покусывать. Это останется между нами, но мне такое очень нравится. Это я даже обожаю. В особенности за самый верх. И еще за мочку. И сзади за шею, это тоже приятно. Но не за кадык. С другой стороны, мне нравится за плечо. Она это хорошо умеет. Она знает все о моей чувственности! Этим она пользуется. Злоупотребляет даже. Потом Амандина моей мечты смелеет еще больше и…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза