Танец фавна

– Я никогда не верил в эти слухи, но сейчас я уже не знаю, во что верить. Аметт потом сам стал епископом Байе, пробился в коадъюторы Парижа, а когда умер кардинал Ришар, занял его место. Сейчас он борется за привилегии и репутацию церкви. Верующие к нему прислушиваются. Пару лет назад он грозился отлучить от церкви всех, кто придет на балет «Мученичество святого Себастьяна», а в этом году – всех, кто придет в театр «Шатле» на русские балеты.

– Ого! Ах да, я слышал, что какой-то кардинал хочет отменить в Париже танго! Получается, речь тогда шла как раз об Аметте!

– Борец за праведный образ жизни своих верующих, – сказал Ленуар, просматривая последние номера газет.

Бернар тоже открыл одну из газет и прочитал выделенные слова обращения Аметта к своей пастве: «Христиане, любить родину – это наш долг и наша обязанность. Никто, кроме нас, не заботится так о ее величии, ее благосостоянии, ее мире, а они невозможны без мудрых и справедливых законов. Католики, мы одинаково любим Бога и родину, Церковь и Францию. История накрепко их связала невидимой нитью. В последние десятилетия их хотят разъединить, а правители страны постоянно своими действиями и законами нападают на Бога и Церковь. Вот почему наш священный долг – положить этой войне конец. Война подрывает устои нашей нации и религии. Речь идет не просто о смене порядка управления страной, под угрозой оказываются свобода, безопасность и даже существование католицизма во Франции».

В La Croix часто публиковались репортажи о выступлениях Его Высокопреосвященства кардинала Аметта, о том, кого он благословил, о том, как он присутствовал на открытии новой церкви или давал наставления о праведной жизни. Именно их Сантос систематически выделял карандашом.

«Бог освещает умы и придает нам сил собрать волю в кулак и действовать…»

«Приходить в церковь в платье с декольте – поднимать руку на Бога. В то время как все верующие идут на жертвы ради божественного благословения своей страны, те, кто забывает о христианских правилах умеренности, вдвойне виноваты. Настоящие христиане согласятся с этим мнением и своим приличным видом и благопристойной жизнью будут подавать пример, который мы от них ждем».

«Дадим всем истину в милосердии: милосердие, умеющее бороться, но которое борется с ошибками, а не людьми. Как завещал святой Августин: уничтожайте ошибки, любите людей». В этой цитате Сантос жирно подчеркнул последние слова «уничтожайте ошибки, любите людей», и Бернар задумался о том, насколько по-разному при желании можно было бы истолковать эти слова.

– Вызови сюда бонну! – вывел его из философских размышлений резкий голос Ленуара.

– Что?

– Сейчас же!

Бернар вернул сыщику газеты и быстро спустился по лестнице к хозяйке дома. Она в свою очередь привела к нему племянницу из Бретани. И еще через пять минут девочка испуганно рассматривала кровавую одежду Ленуара.

– Вы часто убираетесь в этой комнате? – спросил сыщик.

– Два раза в неделю, мсье. Но обычно здесь и без меня очень чисто. Раз в неделю господин Сантос просил отнести белье к прачке, вот и вся работа.

– А кто отправлял его письма? Он сам? Здесь все конверты подписаны «Св. Деве Марии».

– Ах да, еще вот иногда просил отнести его письма. Говорил, что заказывал молитвы за здравие в соборе Парижской Богоматери в честь кого-то из родственников…

– В школе сказали, что у Сантоса не было близких родственников, – заметил Бернар.

Услышав это, девушка покраснела и еще больше заволновалась.

– Куда вы относили его письма? Отдавали почтальону или сами доставляли?

– Так почтальон же долго будет доставлять… А я и так в церковь постоянно хожу, вот и заносила по дороге письма.

– Кому? – не выдержал Ленуар.

– Святой Деве Марии… Как указано на конверте.