Танец маленьких дедушек

«Интересно будет посмотреть», – думает Настя. Обычно всегда бывало наоборот: она одна плачет, а вокруг неё все наперебой суетятся.

Из классического репертуара у деда в детстве на первом месте стояла «Мурка», любимая песня уркаганов его двора. Не сказать, чтоб уркаганы, слушая маленького тогда Юру, плакали. Но лица их размягчались, а кто-нибудь так расчувствуется, что пошарит по карманам в поисках конфеты и вынет пятилетнему артисту пару папирос «Беломор».

Но Юра не курил, а пел из любви к искусству.

…Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая.Здравствуй, дорогая, и прощай!Ты зашухарила всю нашу «малину»…

Здесь дед слегка запинается. Дело в том, что в их дворе заканчивали этот куплет такими словами:

…И теперь, падлюка, получай…

Дед, закончивший к настоящему времени школу, вуз и добровольно получивший дополнительные филологические навыки, теперь знает, что правильно петь «подлюга». Но не это останавливает его.

«Пожалуй, резковато для московской девочки, – решает дедушка. – По крайней мере, для начала».

Немного поразмышляв, перед обнародованием этой строки он заменяет проблемное слово на более мягкое «зараза», мысленно прося прощения у неизвестного автора.

Через пять минут прохожие с умилением наблюдали трогательную картину. Пожилой интеллигентный дедушка и идущая вприпрыжку рядом с ним маленькая девочка самозабвенно пели на всю улицу известную всей стране душещипательную историю.

Правда, Настя понимает не все слова этой красивой песни. Нет, «Мурка» – это понятно, это про кошечку. И с малиной ясно. А остальное она поёт, как слышит, ориентируясь на свой короткий жизненный опыт:

…Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая.Здравствуй, дорогая, и прощай!Ты ЗАСАХАРИЛА всю нашу малину

И теперь, зараза, получай…

Когда дома они с таким же самозабвением прогорланили эту романтическую историю, то обещанного дедом легендарного эффекта почему-то не получилось. Никто не всплакнул и не вытер слезу. Была даже опасность, что получится, как всегда – плакать будет Настя. Ну и ещё дедушка тоже с ней.

Мама Насти пришла в ужас и поклялась (рука её искала, куда можно торжественно положиться, но вместо Библии легла на бутерброд с колбасой, и почему-то дедушкин): «Никогда! Все слышат? Никогда ни я, и никто другой не должен оставлять нашего дедушку без присмотра! Под страхом ап… абструкции… то есть, тьфу, обструкции!»

Дополнительно Насте запретили петь всё, что мурлычет обычно про себя дедушка, даже часто исполняемую семейную колыбельную реликвию на известный мотив: «Спят усталые бабушки, Насти спят…»

Но слово «зараза» Настя теперь употребляет верно и к месту:

– Юра, на тебе комар, не шевелись! Бац! Вот зараза – улетел!..

Конечно же, стараясь, чтобы её не слышал комитет по цензуре.

Гляди – вырастет-таки человеком.

Настя, дедушка и косички

Как-то дедушка с бабушкой гостили у Насти на их даче под Москвой.

Маме Алёне потребовалось уехать в город, бабушка поехала с ней за компанию, а дедушку уговорили остаться с Настей.

Припасли Насте бутылку молока, дедушке такую же – валерьянки, назвали только пузырьком – и уехали.

Больше всего дедушка боялся, что ребёнок будет плакать. Даже на этот случай свой пузырёк поближе поставил. Никогда в жизни он не оставался с ребёнком четырёх лет наедине. Что с ним надо делать, если ребёнок, например, заплачет? Или захочет есть? Что с собой в этом случае делать, дедушка прекрасно знал, потому что пузырёк валерьянки стоял на виду, на подоконнике.

Но всё равно дедушка волновался так, как волновался бы служитель зоопарка, которому доверили голубого слона в розовую полоску и жёлтыми ушами, единственного в мире.

Но пока, слава богу, Настя и не думала плакать.

– Юра, ты в'oда.

– А что это?

– Ты в'oдишь. Должен гоняться за мной. Ты волк. А я маленькая девочка.

Это было дедушке знакомо. Он и раньше, бывало, гонялся за девочками, пока не догнал свою бабушку и не женился на ней.

Они вышли из дому на лужайку. На лужайке росла удобная, мягкая трава, которую папа Андрей разрешал топтать волкам, девочкам, слонам и даже Бармалеям.

Громко рыкнув, дедушка вприпрыжку поскакал за девочкой. Девочка завизжала от страха и удовольствия.

Потом было наоборот: Настя была волк, а дедушка – маленький зайчик. Настя рычала, а дедушка визжал.

Как инженер, всё подмечающий вокруг, дедушка заметил, что убегающий всегда визжит громче, чем догоняющий.

«В природе, видимо, жертва всегда понимает, когда она обречена», – догадался дедушка.

Он тут же стал мысленно сочинять прибор для измерения визга.