Танец маленьких разбойниц

Разумеется, в ее неожиданном желании размножаться не было и намека на материнский инстинкт, просто Лили сделала умный пиаровский ход. Да, эта женщина действительно отличалась сообразительностью: она значительно смягчила образ железной леди, которая, толкаясь локтями, идет к своей цели, и полностью обезопасила себя от нападок со стороны Дианы. Теперь любая атака на Лили будет выглядеть как нападение на беременную женщину.

Когда ребенок родился и Диана увидела в журналах «Хелло» и «О'кей» фотографии — счастливая мать держит на руках пухленькую малышку, — ее едва не стошнило. Снимки были сделаны в нежно-розовых тонах. Лили напоминала Деву Марию, благодаря умелой подсветке, казалось, что ее голову окружает сияющий нимб. Лили сидела в напряженной позе, вытянув вперед шею, и склонялась над ребенком так низко, что ее лицо почти касалось личика младенца. Она улыбалась. Но молодая жена лорда Бенхама была плохой актрисой, вместо мягкой улыбки матери, на лице ее застыла хищная гримаса, больше похожая на оскал волчицы, собирающейся сожрать своего новорожденного отпрыска.

К счастью, малышке это не грозило: Лили была вегетарианкой. К тому же рядом с девочкой постоянно находились три няни, днем и ночью охранявшие покой малютки Лоренсии Кармишель Бенхам (что за тошнотворно слащавое имя!).

Лили, естественно, продолжала работать. Поручив заботы о новорожденной дочери трем няням и еще целой толпе прислуги, она, как и прежде, руководила своим бизнес-центром. В интервью журналу «Сплендер» Лили, старательно изображая типичную молодую мать, взволнованным тоном рассказывала обо всех своих переживаниях: пытаясь совместить материнство и карьеру, она постоянно мучается угрызениями совести и разрывается между домом и офисом — обычные заботы, так хорошо знакомые женщинам, которым приходится работать и о которых Лили, наверное, вычитала в каком-нибудь женском журнале. Интервью было снабжено фотографиями: Лили втыкает свечки в торт — вечеринка по случаю второго дня рождения Кармишель: Лили, лорд Ларри и Кармишель отдыхают на лоне природы — дружная семья устроила воскресный пикник, вместо привычного смокинга лорд одет в элегантный спортивный свитер; и еще один многообещающий снимок — малышка Лоренсия Кармишель Бенхам сидит на коленях матери за большим рабочим столом в офисе Лили.

Эти пасторальные картинки были оскорблением как всех работающих матерей, так и всех тех матерей, которые отказались от карьеры и посвятили себя воспитанию детей, — фальшивки, делавшие честь разве что Джоан Кроуфорд.

Да, мать Дианы была законченной психопаткой, у которой после тяжелых родов, продолжавшихся почти двое суток, появилось нечто вроде фобии — стоило вам приблизиться к Пруденс, как она начинала визжать: «Не прикасайтесь ко мне!» Но мать Дианы больна. А разве можно винить человека за то, что он сошел с ума? Психическое здоровье Лили не вызывало сомнений, она отличалась крепкими нервами, железной выдержкой и невероятным цинизмом, но именно поэтому Лили была в сто раз хуже полубезумной Пруденс и намного опаснее…

И тут — о боже, какое счастье! — письмо от Вилли: наконец-то он дал о себе знать. Диана взглянула на адрес электронной почты: [e-mail], она сразу поняла скрытый намек. «Горячий поцелуй» — один из ее любимых французских фильмов.

«Скучаю. Держись. Скоро увидимся. Целую. Я.»

«Все по плану. Люблю. Целую. Я.», — ответила Диана.

Часть пятая

Оказывается, буддисты — отличные бизнесмены

Глава 15

Авиньон, средневековый городок, известный как место «пленения» римских пап[15], заполонили толпы туристов, приехавших на традиционный фестиваль театрального искусства

[16]. Все отели были переполнены, даже в маленьких частных гостиницах, пансионах, мотелях и кемпинге, раскинувшемся на лужайке городского парка, не осталось свободных мест. Но акробат из Уэльса сказал Эдди, что участники фестиваля устроили лагерь в небольшом леске на противоположном берегу Роны. Полиция смотрела на это стихийно возникшее поселение сквозь пальцы.

— Можете пожить в нашем лагере, — предложил акробат.

— Но у нас нет палатки, — сказала Хлоя.

— Мы будем спать на траве, укрываясь звездным небом, — нараспев произнесла Блэки.

— А если пойдет дождь?

— Ерунда, что-нибудь придумаем.

Лагерь напоминал нечто среднее между концертной площадкой под открытым небом и цыганским стойбищем. Жонглеры, клоуны, фокусники и бродячие музыканты слонялись между разноцветными палатками. Предприимчивые коммерсанты, расставив свои столики, передвижные киоски и трейлеры, бойко торговали едой и напитками.

Застолбив территорию радом с палаткой, в которой жила «женщина-змея», Камерон и Эдди отправились сдавать вещи в импровизированную камеру хранения, устроенную буддийской общиной в старом фургоне на окраине лагеря. Община называлась «Парижская артерия».

— Мы что, собираемся доверить наши вещи незнакомым людям? — возмущенным голосом спросила Хлоя.

— Они же буддисты.