Танец с драконами

Несколько щелчков клыками и предупреждающее рычание — самка и хвост тоже сдались. Стая была его.

И добыча тоже. Принюхиваясь, он переходил от человека к человеку, пока не остановился возле самого крупного, безликого мертвеца, сжимавшего в одной руке черное железо. Второй кисти не было, ее оторвали до запястья, кость торчала из кожаного рукава. Кровь текла из перерезанного горла ленивой широкой струей. Волк сначала полакал ее, потом облизал безглазое лицо, то, что осталось от носа и щек, наконец, погрузил морду в шею покойника и разорвал ее, отхватив кусок нежного мяса. Никогда еще плоть не казалась ему такой вкусной.

Когда он закончил, он перешел к следующему, жадно вырывая самые лакомые куски и из этого тела. Вороны наблюдали за ним с ветвей деревьев, темноглазые и безмолвные, вокруг них падал снег. Другим волкам достались объедки: старый самец ел первым, затем самка, затем хвост. Теперь они принадлежали ему. Они были стаей.

Нет, прошептал мальчик, у нас другая стая. Леди мертва и, может быть, Серый Ветер тоже, но где-то все еще есть Лохматый Песик, Нимерия и Призрак. Помнишь Призрака?

Падающий снег и пирующие волки начали тускнеть. Тепло ударило ему в лицо, мягкое, как поцелуй матери. Огонь, подумал он, дым. В носу защипало от запаха жареного мяса. А потом лес исчез, и он снова сидел в доме, опять в своем сломанном теле, и смотрел на пламя. Мира Рид переворачивала над огнем кусок сырого мяса, которое покрывалось корочкой и шипело.

— Как раз вовремя, — сказала она.

Бран потер глаза тыльной стороной ладони и отполз назад к стене, чтобы сесть.

— Ты едва не проспал ужин. Странник поймал свинью.

Позади нее Ходор вгрызался в кусок горячего поджаристого мяса, кровь и жир стекали по его бороде. Дым сочился между пальцев.

— Ходор, — бормотал он между укусами, — ходор, ходор.

Меч лежал на земляном полу рядом с ним. Жойен Рид понемногу отщипывал от своей порции, дюжину раз пережевывая каждый кусочек мяса, прежде чем проглотить его.

Странник убил свинью. Холодные Руки стоял у двери, на руке его сидел ворон, оба смотрели на огонь. Блеск пламени отражался в четырех черных глазах. Он не ест, вспомнил Бран, и он боится огня.

— Ты говорил — никакого огня, — напомнил он страннику.

— Стены вокруг нас скрывают свет, да и рассвет близок. Скоро мы тронемся в путь.

— Что случилось с людьми? С нашими врагами, что были позади?

— Они вас не побеспокоят.

— Кто это был? Одичалые?

Мира перевернула мясо, чтобы поджарить другую сторону. Ходор жевал и глотал, радостно бормоча себе под нос. Только Жойен, казалось, понимал, что происходит, а Холодные Руки повернулся и пристально посмотрел на Брана.

— Это были враги.

Люди Ночного Дозора.

— Ты убил их. Ты и вороны. Их лица были изуродованы, у них не было глаз, — Холодные Руки не стал отрицать. — Они были твоими братьями. Я видел. Волки разорвали их одежду, но я смог разглядеть. Их плащи были черными. Как твои руки. — Холодные Руки ничего не ответил. — Кто ты?

Почему у тебя чёрные руки?

Странник смотрел на свои руки, словно видел их в первый раз:

— Когда сердце останавливается, вся кровь, какая есть в человеке, стекает в конечности, где густеет и застывает, — его голос дрожал, слабый и изможденный, как и он сам. — Руки и ноги его распухают и становятся черными, как кровяная колбаса. А туловище становится белым, как молоко.

Мира Рид встала, держа наперевес лягушачью острогу, на которой все еще был наколот кусок дымящегося мяса:

— Покажи нам свое лицо.

Разведчик не шелохнулся, чтобы исполнить приказ.

— Он мертв, — Бран почувствовал вкус желчи во рту. — Мира, он нечто неживое. Чудовища не могут пройти, пока стоит Стена и стражи Ночного Дозора на посту, так говорила Старая Нэн. Он пришел к Стене, чтобы встретить нас там, но он не мог ее перейти. Вместо себя он послал Сэма с той одичалой.

Затянутая в перчатку рука Миры сжалась вокруг древка остроги:

— Кто послал тебя? Кто такая эта трехглазая ворона?

— Друг. Сновидец, чародей, называйте, как хотите. Последний из зеленых провидцев.

Деревянная дверь дома с треском распахнулась. Снаружи завывал ветер, темный, заунывный. Деревья были облеплены каркающими воронами. Холодные Руки не двинулся с места.

— Чудовище, — сказал Бран.

Странник смотрел на Брана, будто других не существовало.

— Твое чудовище, Брандон Старк.

— Твое, — повторил ворон, сидевший у него на плече. На улице вороны, рассевшиеся на деревьях, подхватили его крик, и ночной лес наполнился песней убийцы: "Твое, твое, твое".

— Жойен, ты это видел во сне? — спросила брата Мира. — Кто он? Что он? Что нам теперь делать?

— Идти дальше со странником, — ответил Жойен. — Мы забрались слишком далеко, чтобы повернуть назад, Мира. Мы не переживем дорогу обратно к Стене. Мы идем дальше с чудовищем Брана или мы обречены.

Тирион