Танец сакур

— Я никогда не был в санатории, но с тобой бы не отказался.

— А я была, с бабулей. В Марианске Лазне, она их называла Мариенбадом на какой-то старый дореволюционный лад. Мы там также спали, ели, разговаривали и гуляли. Волшебное было время. Мне было пятнадцать, бабушка была увлечена имитационным моделированием на рынке ценных бумаг. По вечерам мы ужинали в лучшем ресторане, а потом она опробовала на мне, как на самом верном слушателе, свои идеи.

— Мне бы понравилась твоя бабушка.

— Сейчас я думаю, что ты бы тоже понравился ей, — Лиза и правда верила, что бабуля оценила бы Алексея так же, как ценила его и она.

— А тебе? — словно невзначай спросил Алексей.

— А мне ты нравишься давно, — просто ответила Лиза, не могла же она вот так сказать, что любила его.

— А ты мне, — тихо произнес Алексей. Какой-то странный и наивный разговор они вели. И вообще они с Лизой сейчас, наверное, выглядели странной парой. Она — со своей чувственной фигурой, рассыпавшимися по плечам черными волосами и бледной кожей, просвечивающей через кружево алого пеньюара, и он — со шрамами на лице, рукой на перевязи, в нелепой темно-синей пижаме и в тапках.

— Что ж, это внушает оптимизм, — Алексей встал, допил чай из Лизиной чашки и потянул ее за собой, — Пойдем поспим еще немного.

Лиза аккуратно устроилась на высокой кровати, тщательно рассовав подушки под спину и под живот, Алексей присел рядом.

— Скоро уже, — полувопросительно сказал он.

— Еще минимум шесть недель, — твердо ответила Лиза, — Но ты не бойся, я в порядке.

— Я все равно буду бояться, — он лег рядом, и Лиза чуть подвинулась, откидывая одеяло.

Они жили, ели, а теперь даже спали вместе, но о будущем никто не говорил. Нет, его никто и не отрицал, сначала Корнилов, а потом Лиза осторожно делились своими планами на ближайшие полгода, год, и в этих планах они были рядом друг с другом, и словно подразумевалось, что так будет и впредь. Жаль, что жизнь была сложнее бизнес-задачи или финансовой модели, и о том, что подразумевалось все же следовало говорить. По крайней мере, Лизе хотелось услышать об этом. Она должна была знать, как и что представляет себе Алексей, чтобы сказать ему, совпадает это с ее представлениями или нет. А еще ей бы очень хотелось услышать от него историю, из-за которой он так желал и так мучился рядом с Кейко, историю его погибшей жены и никуда не исчезнувших угроз их жизням.

Странно, но о намерениях Алексея Лиза узнала почти случайно, ненароком подслушав его разговор с другом. Их уединение не тревожил почти никто — Дорофеевы улетели в Москву, а общаться с кем-то еще и у Алексея, и у нее самой не было ни желания, ни сил. Лиза даже радовалась, что все время откладывала свой приезд в Лондон Стеф. Тем более, она была удивлена, когда во время завтрака в очередное мрачное февральское утро Корнилов заявил, что сегодня к ним приедет университетский друг.

Университетский друг, Егор оказался цепким жестким клоном Корнилова полугодовой давности — с другой внешностью, но тем же беспощадным блеском в глазах. Он был мил и предупредителен с Лизой, но не скрывал своего желания остаться с Алексеем наедине, а она не скрывала желания побыть одной. Лиза неплохо отдохнула, почитала и переоделась, и уже почти спустилась в гостиную, когда услышала голоса мужчин и не смогла заставить себя уйти или, наоборот, выйти к ним.

— И что думаешь делать с ней? — придирчиво спросил Егор.

— Ты явился после двухлетнего отсутствия и думаешь, что можешь вот так просто задавать мне такие вопросы, — усмехнулся Корнилов.

— А что? Ты тоже можешь задать мне какой-нибудь вопрос, хотя у меня, конечно, нет женщины, которая бы смотрела на меня как на ключ от Форт-Нокс.

— А у меня ты считаешь есть?

— Мне вроде говорили, что зрение у тебя не пострадало, — насмешливо сказал Егор. — Или это не так?

— Может, оно пострадало частично, — ушел от ответа Корнилов.

— Понятно, — протянул Егор, хотя, конечно, не понимал ничего. — Так что думаешь делать?

— Все, что нужно, чтобы было правильно, как любит говорить моя мать, — ответил Алексей.

— Просто правильно или по-настоящему правильно? — не отставал Егор.

— Отстань, — отмахнулся Корнилов. — Очень правильно, тебя устроит?