Танец сакур

— Ну, отдыхом это трудно назвать, ты просто не знаешь мою жену! — рассмеялся Дорофеев, — Мы облазили каждый метр чертова острова: города, водопады, парки, снова города, улочки, церкви. Ты знаешь, мы ведь и познакомились с ней по пути из Мексики, где она три недели путешествовала по индейским развалинам, — Корнилов удивился, то, что ему было известно о жене Сергея, не укладывалось в образ интеллектуалки-путешественницы. — Да, кстати, что мы все меня обсуждаем — про наш с Катериной роман писали все газеты: от желтой прессы до «Ведомостей», а вот о тебе-то мне ничего не известно, — Сергей плеснул коньяка в пузатые бокалы и вопросительно посмотрел на друга.

— Да мне и нечего особенно рассказывать: 5 лет в Японии промелькнули, как один день, — как бы Алексей ни доверял другу, он не мог даже ему рассказать хоть малую толику из того, что именно едва не наполнило его жизнь в Токио и Киото, а ведь в общем-то совсем недавно он представлял, как устроит безумный праздник в доме родителей в Марбелье, соберет друзей, деловых партнеров и представит им свою Саюри, а потом они вернутся в так любимый ими обоими Киото. — А кстати, ты слышал про мой инвестмент в плантации золотых жемчужин в Южно-Китайском море? — Сергей отрицательно покачал головой — катин наказ разузнать все про Каверина и его планы, он не выполнил, ну тогда хоть послушает об очередной безумной задумке друга.

— Так, вот, площадь устричных плантаций составляет почти 5000 гектаров, жемчужина растет пять лет, превращаясь из маленького перламутрового шарика в настоящее произведение искусства. Каждую неделю ныряльщики погружаются к моллюскам и проверяют их, очищают от паразитов, переворачивают. Первый жемчуг мы намереваемся получить уже через 3 года, — Алексей на секунду замолчал, совсем некстати вспомнилось, как он мечтал надеть на Саюри колье из золотых жемчужин. — Это должен быть идеальный жемчуг, ювелиры всего мира будут бороться за него, — Сергей с удовольствием слушал друга, в мрачном насупленном человеке, каким был Корнилов с первых минут встречи, он, наконец, узнал обаятельного товарища детских и юношеских лет, безумного прожектера, самые немыслимые идеи которого сбывались с неизменным успехом. — Я заговорил тебя, наверное, — прервался Алексей.

— Как всегда, — усмехнулся Сергей, — А помнишь тот случай, мне было 16, а тебе 14…

— 14 с половиной, — перебил его Корнилов.

— Не важно, 14 с половиной, — отмахнулся Сергей, — Когда отцы хотели искать нас со всей московской милицией, а мы сидели на набережной, и ты заливал моей собственной подружке про межорбитральные полеты, а я терпеливо ждал, потому что обещал ее матери проводить девочку домой.

— Да, она в тот момент на тебя вообще не смотрела, — рассмеялся Корнилов.

— Конечно, она мечтала построить челнок для полетов на Луну, а я мог рассказать ей разве, что, как крутил хвосты африканским свиньям.

— Да, ты был модный парень, даже по-русски говорил с акцентом, — Алексей расслабился, впервые за последний год, идея навестить Дорофеева оказалась на редкость удачной, не зря его мать говорила: нет человека лучше того, кому можно сказать «а, помнишь»?

— Лешка, ты опять меня заболтал, — Сергей довольно потянулся и подбросил дров в мерно потрескивающий камин, бросил взгляд на часы. — Уже почти 11, а моя любимая жена еще где-то пропадает и это называется девичник! — Дорофеев потянулся к телефонной трубке, набрал номер Кати, но в ответ услышал только длинные гудки. — Все ясно, заболталась со своей любимой подружкой, они вдвоем еще похлеще тебя будут, — Сергей улыбнулся, а Корнилов, наоборот, нахмурился — напоминание о жене разрушило легкость момента.

— Поеду ее вызволять, — засобирался Сергей.

— Да, ладно отправь водителя, — отмахнулся Алексей.

— Какого водителя? Это же моя жена! — не понял Дорофеев. — А, кстати, поехали со мной.

— Нет, поеду к себе, — пробурчал Каверин и плеснул себе еще коньяка.

— Никаких к себе, — настаивал Дорофеев, в крови коньяк смешивался с сигарным дымом, и идея нагрянуть с другом к не слишком любимой им Лизе домой казалась отличным завершением вечера.

— Ну ладно, поехали, — Корнилов дал себя уговорить, возвращаться в пустую квартиру не слишком-то и хотелось, уж лучше было познакомиться с дорофеевской женой и ее подругой.

— А помнишь, тогда в Макао, мы с тобой пошли в казино, сказав моей маме, что отправились на фольклорное шоу, — Катя забралась с ногами на шикарный белый кожаный диван, одну из немногих вещей в пустой лизиной квартире, и отчаянно размахивала бокалом с ядовитым коктейлем из Кааперинки.

— Помню, мы еще поставили на зеро и выиграли какую-то сумасшедшую сумму, а потом купили себе по норковой шубе, — Лиза примостилась возле подруги, — Катька, ну что ты за человек? Ты меня с моего же собственного дивана согнала? — девушка со смехом сползла на пол.

— Знаешь, как говорил один мой платонический университетский приятель: сделал свое дело и сполз!

— Не слишком ли смело для платонического приятеля? — усмехнулась Лиза.

— Ну мечтать-то ему никто не запрещал! — не осталась в долгу Катя.